— Да ну? А вот Гудрун-козопаска рассказывает другое, — небрежно заметил Халли. — Она утверждает, что когда ты прошлой ночью уходил из ее хижины, то был весь в соломе!
Тут одновременно раздалось несколько звуков: мальчишки расхохотались, Лейв взревел от ярости, а Халли затопал башмаками по стене, пытаясь удрать. Но ноги у него были короткие, а у брата его — длинные. Исход был стремительным и болезненным.
Лейв угрюмо бросил:
— Пусть это будет уроком для всех вас. С подобными наглецами я разбираюсь в два счета. А теперь слушайте, что вам делать…
И он, стоя на троввской стене, принялся отдавать распоряжения столпившимся внизу мальчишкам.
У него за спиной Халли молча промокал кровь, текущую из носа. Когда кровотечение наконец остановилось, он рукавом стер с лица кровь и слезы. Потом встал, тщательно прицелился и пнул Лейва прямо в зад.
Лейв с пронзительным воплем полетел вниз, хлопая руками, как птица крыльями. Под стеной возвышалась внушительная навозная куча. Полет был достаточно долгам, чтобы Лейв успел перевернуться в воздухе и воткнуться в кучу вниз головой.
С громким чавканьем голова, плечи и верхняя часть туловища Лейва исчезли из виду. Ноги его остались торчать вверх, как-то причудливо дрыгаясь; подол роскошного, черного с серебром плаща мягко осел на влажный скат кучи.
Мальчишки, которые поначалу ахнули от ужаса, уставились на кучу, изумленно выпучив глаза.
Халли усмехнулся.
— Ты гляди, как глубоко он воткнулся! Я и не думал, что она такая мягкая.
Куги-свинарь вскинул руку.
— Я только что вывалил туда целую тачку свежего навоза!
— А, это многое объясняет. Но вот каким образом он умудряется стоять торчком? Вы только посмотрите, как он дрыгает ногами! Акробат, да и только. Ему стоило бы выступить с этим на ярмарке.
Однако тут ноги наконец опустились, и торчащая из навоза спина быстро согнулась. Теперь Лейв стоял на коленях, а его голова и плечи по-прежнему были погружены в навоз. Он уперся руками, напряг мышцы, раздалось звучное «чпок!», и наружу появилась его верхняя половина. С нее лило ручьем. По переулку стремительно распространилась нестерпимая вонь.
Мальчишки, все как один, принялись отступать к ближайшим проулкам и дверям хижин.
Халли решил, что пора потихоньку слезть со стены.
Лейв кое-как поднялся на ноги. Башмаки его скользили в навозной луже. Он стоял к ним спиной; его плащ свисал, промокший и жалкий. Лейв медленно развернулся, угрожающе поднял свою грязную, взлохмаченную голову и уставился на мальчишек. На миг все застыли; он их будто околдовал.
