«Проект 40».
Источник утечки информации оказался столь банальным, что Хельстром вздрагивал при одной мысли об этом. Джерри, одного из операторов, направили в МТИ сделать несколько кадров. Параллельно он должен был изучить в библиотеке несколько исследовательских статей. Джерри вспомнил, что оставил бумаги на столе «не более чем на полчаса». Когда он возвратился, бумаги лежали на том же месте, и он взял их, ни о чем не тревожась. Как просто! Но чужакам хватило и этого получаса. Словно у них существует злой гений, который только и ждет случая, чтобы воспользоваться вашими промахами.
Джерри чувствовал себя удрученным. Словно он предал любимый Улей. Да так оно, собственно, и было. Но это все равно бы случилось — рано или поздно. Просто чудо, что случилось так поздно. Разве можно было надеяться, что их никто и никогда так и не обнаружит? По-видимому, анонимность имеет свой жизненный цикл. Мир любой ценой никогда не достигается так, как ожидаешь. Всегда приходится платить большую цену.
Хельстром ощущал нервозность и раздражение. Эмоции его организма, как он знал, словно невидимые лучи расходятся от него во все стороны, но почему-то об этом он не беспокоился. Хельстром неожиданно встал и отправился вниз, чтобы проверить, как идет работа над «Проектом 40». Необходимо ее ускорить. Жизненно необходимо!
Из зашифрованного сообщения,
полученного от Перуджи:
«Я не отменяю назначения Джанверта. Мы должны разрешить деликатную проблему, связанную с замещением Мерривейла. Мое внимание привлекли определенные аспекты, связанные с появлением Джозефа в Агентстве. Мы можем взять его под более надежный контроль. Нет сомнений в сильной привязанности Джанверта и Кловис Карр. Это можно с выгодой использовать. Для больших гарантий безопасности я отправил Д. Т. Элдена приглядывать за ними. Копия его отчета будет вам представлена».
Перуджи бросил саквояж на кровать в комнате мотеля, расположенного в пригороде Фостервилля. Он взял с собой только небольшой портфель и сумку от кинокамеры, где находилось его устройство для связи. Сумку он повесил на ручку стула. Так он любил путешествовать: сумки под сиденьем в самолете, никакой суеты в аэропорту, минимум внимания к себе. Несмотря на свои шесть футов и четыре дюйма, Перуджи знал, что не слишком бросается в глаза. Он давно уже научился растворяться в толпе, чем и пользовался в случае необходимости. Путешествуя, он стремился вести себя достаточно скромно.
