Если литература хочет сохранить право на существование и избежать превращения в политический инструмент, она должна вновь стать голосом отдельного человека, ибо она прежде всего исходит из чувств и переживаний отдельного человека. Я не говорю, что литература должна совершенно отделиться от политики. Такое представление, так же как и утверждение, что литература должна быть политической, положило начало прениям о «тенденциях» в литературных произведениях и о том, выражает писатель какие-либо политические взгляды или нет. В прошлом веке эта полемика тяжело отразилась на литературе. Противоречия между традицией и обновлением, или между консерватизмом и революцией, связанные с данной полемикой, способствовали тому, что литература сделалась предметом дебатов о выборе между прогрессивно настроенной и реакционной политикой, именно тогда впервые и вмешалась идеология. Когда же идеология наконец объединилась с властью и вследствие этого приобрела ощутимое влияние, это пагубно отразилось как на литературе, так и на отдельном писателе.
То, что китайская литература XX века оказалась такой однообразной и бессильной, и под конец, как мне кажется, совсем испустила дух, зависело от того, что она была полностью подчинена политике: литература революции и революционная литература довели как литературу, так и отдельного писателя до плахи. Нападки во имя революции против традиционной культуры Китая обернулись запретом книг и их публичным сожжением. Писателей, которые в это столетие были казнены, брошены в тюрьмы, изгнаны или отправлены в лагеря, так много, что их и сосчитать невозможно. За всю историю Китая ни при одной императорской династии правители не прибегали к подобным преследованиям. Это создало бесконечные трудности для китайской литературы. Свобода писателя предаться созидательной деятельности была совершенно ограничена.
Писатель, пожелавший свободно мыслить, вынужден был или молчать, или удалиться в изгнание. А ведь для писателя, который хочет выразить свои мысли на бумаге, навязанное ему молчание равноценно самоубийству. Чтобы избежать самоубийства, а также не попасть в список запрещенных, писатель, если он хочет, чтобы его голос услышали, должен удалиться в изгнание. Оглядываясь на историю как Востока, так и Запада, мы можем увидеть, что так было всегда. Примеров тому много: древний китайский поэт Цюй Юань, Данте, Джойс, Томас Манн, Солженицын и многие китайские интеллектуалы, отправившиеся в изгнание после бойни на площади Тянаньмынь в 1989 г. Такая судьба неизбежно постигает поэта или писателя, желающего отстоять свой собственный голос.
