— И не звонит...
— Поссорились?
— Да нет, — казалось, Люся сама не понимала, что произошло. — Я же знала, что у него соревнования, — и, поскольку Иван Васильевич молчал, пояснила: — Не буду же я с ним ссориться, когда у него соревнования. Правда?
Иван Васильевич рассмеялся.
— На время олимпийских ристалищ смолкает звон оружия? У вас ссоры по расписанию? На квартал планируете или на полугодие?
Люся не смеялась, ей было очень грустно. Но от звонка Ивана Васильевича, его спокойного голоса, его смеха стало как-то теплей.
— Вы знаете, Иван Васильевич, сама не понимаю. Должен был прийти тогда прямо из редакции, рассказать, как прошло обсуждение корреспонденции его. И не пришел. Может, ему там поправок надавали — работает. Ну хоть бы позвонил, что ли...
Но Ивану Васильевичу все было ясно. Поговорив, пошутив еще немного, он попрощался.
Через минуту он звонил Лузгину.
Говорили они долго. На следующий день Иван Васильевич сначала ничего не сказал Александру. Он внимательно следил за его выступлением. Александр боролся вяло, одну схватку еле выиграл, одну проиграл. Он проиграл ее глупо, случайно, попавшись на элементарный и не очень уж здорово проведенный прием. Попался только потому, что мысли его были рассеянны, что не сосредоточился целиком в ту секунду на схватке.
Переодевшись, он снова вышел в зал и, усевшись рядом с Иваном Васильевичем, в унылом молчании стал наблюдать за продолжением состязаний.
Сидели долго. Иван Васильевич бормотал что-то себе под нос по ходу происходящего на ковре. Проигрыш Александра он никак не комментировал.
Но, когда наступил короткий перерыв, он неожиданно повернулся к виновато молчавшему Александру и сказал:
— Везучий ты все-таки. Куда ни кинь, все тебе удается!
Александр некоторое время ошеломленно смотрел на своего тренера. Сказанное им настолько не вязалось с его мыслями, да и, как он считал, с действительностью, что вначале он просто не знал, что сказать.
А Иван Васильевич, широко улыбнувшись и хлопнув его по плечу, уже опять углубился в свой блокнот.
Наконец Александр, изобразив на лице горькую усмешку, произнес:
— Именно «везучий», Иван Васильевич! Это самое подходящее слово. Везет так, что дальше некуда.
Иван Васильевич еще минут пять продолжал писать в блокноте, потом заговорил:
— Есть, брат, куда, есть. По всем статьям далеко ушел, но есть еще куда идти. Еще дальше.
— Ну в чем мне везет? — уже искренне возмутился Александр, которому казалось сейчас, что никого нет несчастней его. Но Иван Васильевич продолжал, не обращая внимания на вопрос:
