Когда они поднялись примерно футов на тридцать над землёй, Томас остановился, раскачиваясь на лиане, обхватывающей его грудь. Помогая себе натёртыми, измождёнными руками, юноша повернулся лицом к Лабиринту. Он даже не мог себе представить, что возможно дойти до такой степени изнеможения — оно наполняло каждую клеточку его тела. Всё ныло от усталости, мускулы — те просто кричали: мы больше не можем! Поднять Алби выше он был не в состоянии. Вымотался.
Они будут прятаться здесь. Или бороться.
Ему было ясно — достичь верха они никак не могут. Оставалось надеяться, что гриверы не станут смотреть вверх. Или, в самом крайнем случае, Томас рассчитывал драться с ними здесь, на высоте, один на один. Всё лучше, чем подвергнуться нападению всех разом внизу, на земле.
Он понятия не имел, чего ожидать. Он понятия не имел, увидит ли завтрашний день. Как бы там ни было, здесь, наверху, в зарослях плюща, Томас и Алби встретят свою судьбу.
Прошло несколько минут, прежде чем Томас увидел первый проблеск света, отражающегося от стен коридора. Ужасающий звук, нараставший в течение всего последнего часа, превратился в высокий, механический визг — наверно, так вопил бы сломанный робот, не желающий отправляться на свалку.
Его внимание привлёк красноватый отблеск на стене справа. Он повернулся туда и чуть не вскрикнул: всего в нескольких дюймах от его лица сидел жукоглаз; его паучьи ноги пронзали плющ и непонятным образом цеплялись за стену. Багровый свет его единственного глаза сиял, как маленькое солнце — на него было больно смотреть. Томас прищурился и попытался сосредоточиться на теле твари.
Её туловище представляло собой серебристый цилиндр, около трёх дюймов в диаметре и десяти дюймов в длину[6]. Двенадцать суставчатых ног располагались вдоль тела. Расставленные в стороны, они придавали существу вид ящерицы. Голову было невозможно рассмотреть из-за яркого алого света, направленного прямо в глаза юноши. Она, впрочем, казалась маленькой, поскольку её единственной функцией, по всей вероятности, было зрение.
Но тут Томас увидел такое, от чего его кожа покрылась пупырышками. Он припомнил, что, вроде бы, видел это раньше, тогда, в Приюте, когда жукоглаз проскользнул мимо него в глубь леса. Теперь не вызывало никаких сомнений: багровый свет глаз твари бросал жутковатый отблеск на её спину, где большими тёмными, как запекшаяся кровь, буквами было написано:
ПОРОК
Томас не мог понять, почему на спине жукоглаза красовалось это зловещее слово. Ну разве что, чтобы ещё больше запутать и запугать приютелей.
