— Но откуда ты меня знаешь? — У него голова пошла кругом.
Тереза повернула к нему лицо.
— Понятия не имею! Помнится что-то о времени до прибытия сюда, в Лабиринт. Что-то связанное с нами. Но, как я сказала, по большей части в моей памяти пусто.
— Но ты знаешь о Лабиринте! Кто тебе сказал? Ты же только что очнулась!
— Я... Всё так перемешалось... — Она протянула к нему руку: — Но что я помню точно — это что ты мой друг.
Как в тумане, Томас совсем откинул одеяло и потянулся к ней, чтобы пожать протянутую руку:
— Мне нравится, как ты меня называешь — Том. — Не успели эти слова сорваться с его языка, как им овладела уверенность, что ничего глупее он в жизни не произносил.
Тереза закатила глаза.
— Но ведь это же твоё имя, разве не так?
— Да, но все называют меня Томас. Ну, почти все — кроме Ньюта, тот зовёт меня Томми. «Том» звучит так... уютно, по-домашнему, что ли... Хотя я даже не знаю, что такое «домашний уют», — горько рассмеялся он. — Мы с тобой что... встречались... или как?
Её лицо впервые осветилось улыбкой, и он чуть не отвернулся в сторону, потому что нечто столь чудесное так не вязалось с этим серым и мрачным местом. Он просто не имел права на такое счастье — любоваться её лицом.
— Или как, — ответила она. — И я боюсь.
— Я тоже, поверь мне. — Эта фраза, безусловно, могла считаться девизом дня.
Прошло несколько томительных секунд, в течение которых они сидели, повесив головы и потупив взгляды.
— Что за... — начал он, запинаясь, не зная, как сформулировать вопрос. — Как... тебе удавалось говорить внутри моей головы?
Тереза покачала головой. «Без понятия. Я просто умею это делать, и всё» — послала она ему мысль. Потом заговорила вслух:
— Вот если бы у тебя был здесь велосипед — ты бы сел и поехал, не задумываясь, так ведь? Но разве ты помнишь, как учился езде на велосипеде?
— Нет. Я хочу сказать... Я помню, как ездил, но не помню, как учился этому... — Он помолчал, почувствовав, как накатила тоска. — … Или кто меня учил.
— Видишь, — сказала она, и, смутившись, моргнула. — Ну вот, это примерно то же самое.
— Да уж, всё теперь стало яснее некуда.
Тереза пожала плечами.
— Ты же никому не сказал, ведь так? Они бы подумали, что ты спятил.
— Ну... когда это случилось впервые, то сказал. Но думаю, что Ньют посчитал меня временно свихнувшимся на почве стресса. — Томас заёрзал, ему казалось, что если он сейчас не начнёт двигаться, то точно свихнётся. Поэтому он встал и начал расхаживать перед Терезой взад-вперёд. — Нам необходимо многое обсудить. Смотри, сколько всего непонятного: странная записка, что была у тебя в руке — что ты будешь самой последней, потом кома, потом тот факт, что ты умеешь общаться со мной телепатическим путём. Есть какие-нибудь идеи?
