Все вновь загомонили. Ньют записал что-то в блокноте, при этом он досадливо качал головой, что немного обнадёжило Томаса.
— Ну, что, выорался, Капитан Гэлли? — съязвил Ньют.
— Не разыгрывай из себя умника, Ньют, — ощерился тот, покраснев от ярости. — Я сюда не шутки шутить пришёл. Как мы можем доверять этому шенку — ещё и недели не прошло, как он здесь? И кончай делать из меня дурака, сначала хотя бы подумай над тем, что я говорю!
Впервые за всё время Томас ощутил нечто вроде сочувствия к Гэлли: тот был прав — Ньют не ставил его ни во что. Как-никак, Гэлли был Стражем. «Всё равно ненавижу гада», — подумал юноша.
— Ладно, Гэлли, — сказал Ньют. — Извини. Мы тебя выслушали и обдумаем твоё чёртово предложение. У тебя всё?
— Да, всё. И я знаю, что прав.
Проигнорировав последние слова Гэлли, Ньют кивнул Минхо:
— Давай, последний по счёту, но не по значению.
Томас воспрял духом — пришёл черёд Минхо; конечно же, он будет на его стороне.
Минхо рывком поднялся с места, застав всех врасплох.
— Я там был и видел, что сделал это парень. Я наделал в штаны, а он... он не дрогнул. Не собираюсь зря языком молоть, как Гэлли, выскажу своё предложение и дело с концом.
В ожидании слов Минхо Томас затаил дыхание.
— Лады, — сказал Ньют. — Валяй, говори.
Минхо взглянул на Томаса.
— Я предлагаю, чтобы этот шенк занял моё место в качестве Стража Бегунов.
Упала звенящая тишина, и мир вокруг словно застыл. Глаза всех членов Совета были прикованы к Минхо. Томас сидел как громом поражённый, не сомневаясь, что сейчас Бегун скажет, что пошутил. Но тот сел на своё место, не добавив больше ни слова.
Наконец Гэлли вышел из столбняка.
— Ну и комедия!
Он встал и повернулся к Ньюту, тыча пальцем себе за спину:
— Да за такое гнать его из Совета поганой метлой! Совсем сдурел!
Если Томас и чувствовал к Гэлли какую-то жалость, то при этом заявлении она испарилась, как роса под солнцем.
Кое-кто из Стражей, похоже, был готов согласиться с предложением Минхо — как, например, Котелок, захлопавший в ладоши, чтобы заглушить вопли Гэлли. Все разом повскакали со своих мест и загалдели. Страж Поваров настаивал на голосовании. Другие не соглашались. Уинстон решительно качал головой, произнося что-то, чего Томас не мог расслышать. Юноша обхватил голову руками, чтобы переждать гвалт. Он не верил своим ушам. Почему Минхо так сказал? «Конечно, он пошутил, — размышлял Томас. — Ньют говорил, чтобы стать просто Бегуном нужна целая вечность, а уж Стражем...» Ему опять захотелось оказаться где-то за тысячи миль от этой комнаты.
