Прим морщит нос.
— Вряд ли здесь подают газировку с апельсиновым соком. Может быть, выпьешь пока апельсиновый сок с газировкой? Y вас есть апельсиновый сок с газировкой?
Дяденька, который этническое меньшинство, кивает.
— И дежурный обед на двоих. Хотя, если можно… — Прим смеется и говорит: — Можно сделать на одного с половиной? Том у нас еще маленький. Он много не съест.
— Конечно, мадам. Сэр. — Дяденька, который этническое меньшинство, наклоняется, как будто хочет завязать шнурки. Только он не завязывает шнурки. Он просто уходит.
Прим смотрит на меня и говорит:
— А теперь, Том, рассказывай. Свою историю жизни.
Я делаю хмурое лицо.
— Давай, Том. Рассказывай.
— Я Том Стволер. — Я пожимаю плечами. — Я родился и вырос в Лондоне.
— А чем занимаются твои папа с мамой?
— Папа сейчас в тюрьме. На нефтяной вышке. Он занимается сексом.
— А мама?
— Она занимается сексом.
Прим кивает.
— Понятно. Это все объясняет. И что кончился твой «Тигр Антоний». Кстати, напомни мне на обратном пути, чтобы я купила тебе пару пачек. Когда мы пойдем домой.
— Я домой не пойду, — говорю. — Там противно.
— Очаровательно.
— Это все из-за мусора, он воняет. Это мой дядя его принес, мусор. Его зовут дядя Мусорщик, он работает мусорщиком.
— Ага, понятно. Ты говорил про свой дом.
Дяденька, который этническое меньшинство, приносит стакан апельсинового сока и бутылку вина. Наливает вино в бокал, ставит бутылку на стол.
— Я подумала, ты говорил про мой дом. Там уж точно ничем не воняет. А если когда чем и пахнет, то пахнет вкусно. — Прим говорит: — Цветами, и ароматными палочками. И мужчинами, разумеется. Кстати сказать. Что ты там говорил про своего дядю Мусорщика?
— Это мой дядя. Он сейчас в тюрьме. Все сидят в тюрьме. И папа, и дядя. Все-все.
Прим отпивает вино, говорит:
— Трагедия рабочего класса.
— Да нет, — говорю. — Они вообще не работают. Они занимаются сексом. Даже мой дядя. Ему всегда везет с женщинами.
— Правда?
— У него есть такие трусы, которые нравятся женщинам и сводят женщин с ума. Такие шелковые трусы.
— И что, это работает?
— Да нет, — говорю. — Он вообще не работает. Он в тюрьме.
— В шелковых трусах. — Прим смеется и говорит: — Наверное, этот твой дядя знает толк в сексе.
— А что, в тюрьме занимаются сексом?
— Наверное, да. Я бы вот занялась. — Прим делает мечтательное лицо. — Все эти огромные, грубые, волосатые мужики…
— А вам нравятся грубые и волосатые мужики?
— Том, ты еще маленький для таких разговоров. — Прим делает строгое лицо и говорит: — А вот и наши закуски.
