— Чего ты смеешься, Том? Ты что, ни разу не видел, как едят рыбу с лица?
Я смеюсь. Это очень смешной фокус.
Дядя Мусорщик ест рыбу с лица. Он говорит:
— Раньше все люди так ели. До того, как придумали вилки. — Дядя Мусорщик роняет рыбину на тарелку. — Давай, малыш. Угощайся.
Мне очень здорово повезло, что у меня есть дядя Мусорщик. Дядя Мусорщик — он вообще самый лучший. Лучший дядя на свете. Я возвращаюсь домой, от дяди. Иду домой к маме. Она обязательно вернется. Она моя мама и она меня любит.
Я на улице. Стою перед домом. Жду. Жду, когда придет мама. Жду, жду и жду. Но она не приходит. Где же мама?
Уже прошел час, и еще полчаса, и еще немножко, а мамы все нет и нет. Уже почти вечер, а мамы нет.
Сколько же им занимаются, этим сексом? Наверное, долго. Но мне нужно точно знать сколько. Надо спросить у кого-то из взрослых. Я иду через дорогу, к другому дому, который напротив.
Подхожу, стучусь в дверь.
Жду у двери. Когда мне откроют. Дверь открывается. Наружу выходит тетенька с рыжими волосами. Смотрит куда-то поверх меня. Я потому что маленький.
— Я здесь, внизу, — говорю. — Я еще маленький.
Тетенька с рыжими волосами смотрит вниз, на меня.
— Я хочу у вас что-то спросить. Ну, про это.
— Про что «про это»?
— Ну, про это. — Я говорю это шепотом. — Про секс.
— Нет, спасибо. Сегодня что-то не хочется.
Я говорю ей:
— Не только сегодня. И вчера тоже. Вчера и сегодня. Вообще каждый день.
— Ты еще маленький. — Тетенька с рыжими волосами хмурится и говорит: — Меня посадят.
Она, кажется, сердится.
— Нет, — говорю. — Вы не поняли. Я не хочу заниматься сексом. Я хочу только спросить. Долго им занимаются или нет? А если долго, то сколько?
— Детям вообще не положено знать, что это такое. — Тетенька с рыжими волосами говорит: — И уж тем более спрашивать, сколько им занимаются.
— Я знаю, что это такое. Это как целоваться, только еще хуже.
Тетенька с рыжими волосами качает головой. И закрывает дверь.
Я стою и смотрю на дверь. Потом снова стучусь.
Дверь открывается. Тетенька с рыжими волосами говорит:
— Ну, что еще?
— Вы мне не ответили, — говорю. — Я вас спрашивал, а вы не ответили. А мне надо знать.
— Что тебе надо знать?
— Моя мама сейчас занимается этим самым, и мне надо знать, сколько им занимаются.
Тетенька с рыжими волосами смеется.
— Спроси у папы.
— Не могу, — говорю. — Он в тюрьме. На нефтяной вышке.
— Тогда, наверное, долго. Если он в тюрьме, и они с твоей мамой занимаются этим самым.
— Нет, — говорю. — Мама не с ним занимается, а с молочником. Который по-настоящему не молочник.
