– Я что похож на идиота?
Матвей робко предположил, что не слишком.
– Дура набитая! Что она в тебе нашла?
– Вы ошибаетесь. Мы едва знакомы! Ей просто захотелось полетать. Так бывает. А я – лишь делаю крылья.
– Что за чушь?! Какие еще крылья!
– Вот эти! – Матвей схватил с верстака оставленные женщиной крылья и прижал к груди. Тут Серьезный ни с того, ни с сего достал пистолет. В театре Небушкину часто приходилось иметь дело с оружием, но этот пистолет не похож на бутафорский.
– Вот что! Одевай их на себя!
– Зачем же? – а сам уже покорно закреплял крылья, – Вы мне не поможите здесь и здесь?
– Все? Одел, ихтиандр долбаный?! А теперь, – мужик поднажал и окно с грохотом отворилось, впустив стайку испуганных снежинок, – Теперь лети, козел! А то, сам знаешь, что будет.
– Постойте! Вы не понимаете! Мне ее крылья не подходят. Мне нужны свои.
– Ну ты тупой! Лети, тебе говорят!
Небушкин стоял на подоконнике, в глубине души надеясь на чудо. Перекрестившись, приготовился он к прыжку. Серьезный, желая ускорить процесс, ударил Матвея по спине. Что-то хрустнуло, крылья, оторвавшись, со звоном упали на пол, рассыпавшись на тысячи осколков. Они были из стекла. Сколько трудов пропало! Жалко! Жалко и себя, как когда-то в детстве жалко было стрекозу, у которой соседский мальчишка оторвал слюдяные крылышки. Страшным нелепым зверьком ползла она по рукаву.
Не удержав равновесия, Матвей полетел вниз. Спина выпрямилась. Расправляющиеся крылья сделали три глубоких взмаха и Матвей, поменяв направление, поднялся вверх. Оказывается, он умел летать, просто забыл за давностию лет, как это делается! В распахнутом окне увидел он физиономию ревнивца, а в соседнем – зареванную Розу Арчибальдовну. Помахав обоим на прощанье и сделав круг, Матвей устремился выше. И вот уже дома, как детские кубики, потерялись в густом тумане. Золотая швейная игла Петропавловки, сверкнув сквозь облака, кольнула его в самое сердце. Унося с собой эту пронзительную сладкую боль навсегда, Небушкин продолжил полет. Упал в туман тапочек с правой ноги. Огорченный на мгновение потерей, Матвей рассмеялся и скинул ему вслед другой. Зачем ангелам тапочки?..
Жили-были Молодец да Молодуха, веселые, общительные. Все по гостям общались, а дома – хоть шаром покати! Встал утром Молодец – жрать охота, живот сводит. Растолкал жену:
– Иди, – говорит, – женка, сготовь чего-нибудь.
Та разоспалась, вставать лень:
– Сам сготовь.
Осерчал Молодец:
– А ну, живо – на кухню! На фига я на тебе жанился? По ресторанам бегать да самому стряпать?! Испеки мне колобка, а не то – развод!
