В полнейшей тишине и спокойствии прошел июль, август принес нам известия о начале и первых ужасах войны, а 1 сентября прибыла из Парижа моя сестра, бежавшая из столицы, находившейся под угрозой вражеского вторжения. Вместе с ней приехал и ее сын, восемнадцатилетний крепкий и высокий юноша.
Вновь прибывшие едва успели прийти в себя после всех тягот долгого и очень трудного путешествия, когда у нас в доме начали твориться совершенно необъяснимые вещи, из-за которых я, собственно, и пишу это письмо.
Итак, 7 сентября, около половины девятого, когда мы все собрались в комнате моей сестры (красной комнате на втором этаже), в передней зазвонил колокольчик. Однако шнур от этого колокольчика был у нас перед глазами, и никто из нас за него не тянул…
На следующий день колокольчик принимался звонить сам по себе несколько раз, и случилось это в то же самое время, что и накануне. Немного погодя висевший на одной из стен передней портрет упал прямо на голову моему племяннику. К счастью, особого вреда он ему не причинил, а потому слуга вбил в стену новый гвоздь и водрузил портрет на место.
Наутро 9 сентября сабля из коллекции оружия, украшавшей стены библиотеки, была найдена на полу без ножен. Гвоздики, которые должны были удерживать саблю на стене, оказались все в целости и сохранности. Вечером вновь зазвонил колокольчик на второе этаже и опять свалился на пол все тот же портрет. Произошли все эти события примерно в то же время, что и накануне.
На следующий день, 10 сентября, не случилось ничего примечательного, но зато II сентября колокольчик несколько раз принимался звонить между 9 и половиной десятого вечера. Нам это порядком надоело, и потому мы напихали в колокольчик бумаги и привязали язычок… Но не тут-то было! Бумага выпала, веревочка развязалась, и колокольчик затрезвонил снова Тогда я попросила племянника снять этого несносного "звонилку", как я обозвала колокольчик, и он исполнил мою просьбу, хотя и не без труда, ибо пришлое! изрядно повозиться, потому что колокольчик явно не желал сниматься. Однако мгновение спустя один из портретов, висевших в передней, вдруг затрясся, заходи ходуном и принялся раскачиваться как маятник.
Наутро 12 сентября оказалось, что все картины столовой висят вкривь и вкось. А в 7 часов вечера пр изошло нечто и вовсе невероятное: кашпо, стоявшее на окне лестничной площадки… стало с грохотом спускаться по каменным ступенькам, прыгая с одной на другую, и остановилось только на первом этаже. Мы возвратили "беглеца" на место, но кашпо вновь упрямо стремилось на первый этаж.
