— В час ночи кто-то быстро-быстро бегал и скакал внизу, в передней, а потом и на лестнице. На лестничной площадке раздался страшный грохот, затем яростные удары обрушились на дверь зеленой гостиной. Длилась эта какофония минуты две, если не больше. Ночь выдалась на редкость ужасной, ибо к нашим обычным треволнениям добавились еще и буря с сильными порывами ветра, громом и молниями. Примерно в двадцать минут второго дверь зеленой комнаты затряслась, затем стук раздался в самой гостиной, потом кто-то заколотил в дверь, а еще через минуту кто-то принялся топать и стучать в коридоре на третьем этаже; я насчитал ударов 40, а потом сбился со счета; продолжалось это всего минуты две с половиной. На некоторое время в доме воцарилась тишина, но вдруг мы все услышали протяжный, тоскливый вопль и звуки охотничьего рожка, перекрывавшие завывания бури. Мне показалось, что источник этих звуков находился вне стен дома. Опять всё стихло, но не надолго, ибо под окнами дома опять раздались крики, на сей раз на редкость пронзительные, причем по их силе можно ()ыло бы предположить, что существо, их испускавшее, приближалось к дому. В половине второго на третьем этаже послышались глухие удары, затем около дома опять раздались протяжные крики, как будто женщина звала на помощь. А еще минут через пятнадцать истошные вопли донеслись из передней и с лестницы. Мы были вынуждены покинуть теплые постели и, как обычно, осмотреть дом. Разумеется, мы никого и ничего не нашли. В двадцать минут четвертого кто-то принялся бегать и скакать по коридору на третьем этаже. Где-то внутри дома кто-то кричал, но крики были слабыми… и постепенно стихли.
Пятница, 12 ноября.
— Многочисленные сильные удары следовали один за другим, потом раздались громкие душераздирающие крики, как будто вопили несколько человек разом. В передней тоже звучали крики, гораздо более жалобные, чем первые. Без четверти двенадцать из подвала донеслись какие-то полузадушенные вопли, а потом более громкие и пронзительные крики донеслись с лестницы. В полночь мы все вновь вынуждены были подняться, ибо жуткие вопли неслись из подвала и из зеленой гостиной. Приблизившись к двери этой гостиной, мы услыхали стоны и рыдания женщины, терзаемой жестокой мукой. Разумеется, в самой гостиной никого не оказалось. Суббота, 13 ноября
— Теперь невидимка не дает нам покоя ни днем ни ночью. В три часа дня громкий стук раздался в столовой; через 15 минут какой-то подозрительный шум возник в зеленой гостиной. Когда мы вошли в комнату, то тотчас же увидели, что большое кресло передвинуто и поставлено так, чтобы дверь внутрь не открывалась и чтобы в гостиную было трудно войти. Мы поставили кресло на место и удалились. Без двадцати четыре мы услышали, что кто-то бродит по комнате моей жены. При ближайшем рассмотрении оказалось, что по комнате прогуливалось… кресло. Вновь из зеленой гостиной донеслись звуки передвигаемой мебели. Мы еще раз посетили зеленую гостиную и обнаружили, что кресло вновь поставлено таким образом, чтобы дверь открывалась с великим трудом. В это время моя жена и Амелина вместе с аббатом отправились к нему в комнату, где что-то стучало и грохотало, и, представьте себе, прямо у них на глазах закрытое окно само собой отворилось! Кстати, ветер в тот момент дул южный, а окно выходило на север… В спальне жены кресло переместилось от одной стены к другой… В комнате аббата окно, закрытое очень тщательно, вновь само открылось.
