— Вот, Эрл, посмотрите сюда. Американцы умирали и на других островах: Иво, Сайпан, Тарава, Гуадалканал, Микронезия[43]. И еще на многих.
Истертые и опаленные седла и прочие части упряжи, принадлежавшие кавалеристам, воевавшим на переломе столетия. Ботинки и седла. Помятый старый горн. Плетки и кнуты. Шпоры, звонкие трензеля, железные мундштуки, пелямы, седельные вьюки, чехлы для винтовок — все это долгие годы хранилось здесь под пыльным стеклом, не зная прикосновения ничьей руки.
— Сюда, Эрл. Это должно вас заинтересовать.
Оружие. Револьверы «кольт», одинарного действия, шестизарядные. Именно те, которые называли «миротворцами». Эрлу очень хорошо была знакома эта модель. Отец каждый день прицеплял к поясу именно такой револьвер, а обязанностью Эрла была его чистка. Он знал, что старик мастерски обращался с кольтом. В двадцать третьем году отец стрелял из него в городском банке Блу-Ай, когда нужно было разделаться с тремя бешеными братьями. И он убил их всех и стал героем. Эрл плохо помнил подробности, возможно потому, что не хотел их помнить.
Оружие являло собой прекрасное сочетание уравновешенности и гармонии, окружностей и кривых, безукоризненного единства стали и древесины в идеальной конструкции.
— Эрл, приходилось вам когда-нибудь стрелять из такого вот старого кольта?
— Конечно, — буркнул Эрл.
В витринах лежало штук двадцать пять револьверов из тех, с которыми «Дикие наездники»[44] шли на Сан-Хуан, по большей части с длинными, изящными стволами длиной семь с половиной дюймов; точно такой же носил и сам Тедди Рузвельт. Но было там и несколько других, с более коротким стволом, четыре и пять восьмых дюйма, — шерифы и судейские чиновники Дальнего Запада, присоединившиеся к «Диким наездникам» в Сан-Антонио, предпочитали их за большую легкость в обращении и смертоносность на короткой дистанции. Люди, носившие это оружие, были все же партизанами, а не солдатами.
Здесь же лежали боеприпасы. Разве можно было бы считать музейную экспозицию полноценной без старых коробок с напечатанными в девятнадцатом столетии этикетками, сделанных из пересохшего хрупкого картона, слегка деформировавшихся за десятилетия от тяжести лежащих внутри патронов, больших, как яйца малиновки, неестественно тяжелых, невероятно опасных?
И кобуры тоже имелись. Большие кавалерийские, с широкими и длинными клапанами, не дающими оружию выпасть из-за движений животного. Но такие были не у всех. «Дикие наездники» являлись партизанами, и многие из них имели собственное снаряжение, в частности наплечные кобуры, позволяющие укрыть короткоствольные кольты от посторонних глаз. Эрл увидел несколько таких кобур, сделанных из прекрасной кожи с изящным тиснением, снабженных разнообразными ремешками, петлями и застежками, благодаря которым оружие оставалось невидимым, хотя ловкий человек мог пустить его в ход за секунду.
