— Тьфу, ненавижу эти штуки. Для таких занятий есть боцманы.
— К сожалению, в нашем маленьком хозяйстве нет сержантов, которые могли бы, когда нужно, дать кому следует пинка под зад. Приходится делать это самому. Конечно, противно, но зато укрепляет характер.
Два старых приятеля вымылись под душем, переоделись, разделили пополам банку колы из автомата, и Роджер отправился на поиски Френчи.
Нельзя было не признать: в Гуантанамо он чувствовал себя почти как дома. Повсюду, куда ни глянь, американцы. Ни тебе латиноамериканского хаоса и духоты, ни нищеты, ни деланного пафоса, ни бесконечного парада продавцов лотерейных билетов, шлюх и старух, скручивающих сигары, ни тусклых тропических красок, сменившихся яркой сочной палитрой, никаких крысоподобных нищих и голодных детей с раздутыми животами. Вместо этого — порядок, опрятность, чистота, безопасность, охрана. Моряки щеголяли в белых тропических костюмах, морские пехотинцы — в оливковых френчах, все были идеально чисты, и каждый отдавал салют или кивал. Они не знали его, но костюм, отглаженная голубая сорочка и галстук в полоску характеризовали его как Очень Важную Персону, и пока он шел от теннисных кортов при офицерском клубе до здания военно-морской разведки где ему временно предоставили помещение, ему встретилась по меньшей мере сотня приветливо улыбающихся лиц, среди которых, к счастью, не оказалось ни одного коричневого.
Деревья были покрыты свежей листвой, сады ухожены (о да, все садовники наверняка кубинцы), фигурно подстриженные кусты в офицерском клубе являли миру аббревиатуру ВМС США, а над ними в голубом небе развевался на высоком флагштоке вечно победоносный американский флаг. А дальше — Роджеру было хорошо видно, поскольку он находился на склоне, — лежала шумная гавань, где элегантные серые корабли под тем же самым гордым флагом или выходили в море, или возвращались с моря, всегда на посту, всегда на страже.
«Вот что мы предлагаем миру, — думал он, восхищенный всеми этими свидетельствами порядка, чистоты, ощущения высокой цели. — Если, конечно, мир не настолько глуп, чтобы отказываться от этого».
Вскоре он оказался возле помещения военно-морской разведки, укрывшегося под пальмами и охраняемого морскими пехотинцами. Здесь его уже знали, и он прошел внутрь мимо попадавшихся тут и там американских охранников, надежно обеспечивавших безопасность американцев, поднялся наверх, миновал залы, где сидели кодировщики, неприступные телеграфисты и секретарши из женского резерва, и в конце концов разыскал отведенный ему кабинет, открыл дверь, приветствовал двоих военнослужащих и поздоровался за руку с лейтенантом, выпускником Йельского университета, являвшимся его официальным связным.
