.
Но Хуан Ансальдо, пилотировавший потерпевший аварию самолет, на котором летел Санхурхо, и спасенный, как он писал позднее, крестьянином, вытащившим его, раненого и обгоревшего, из-под обломков, не подтверждает этого предположения. Монархист Ансальдо впоследствии стал яростным врагом Франко, и тем не менее он предполагал, что виной всему был тяжелый сундук, который внесли вслед за генералом в маленький самолет. В сундуке, по словам сопровождавшего генерала, были парадные мундиры, которые, как полагал Санхурхо, ему должны были понадобиться в самое ближайшее время.
Но как бы то ни было, смерть Санхурхо поставила особо остро вопрос о верховном командовании силами мятежников. 24 июля под председательством генерала М. Кабанельяса в Бургосе была создана «Хунта национальной обороны» в составе генералов Саликета, Понте, Давила и Молы. Временный и случайный характер этой хунты не вызывал сомнений: из всех ее членов только Мола имел командные позиции на севере страны. 64-летний Кабанельяс имел, возможно, и не заслуженную репутацию республиканца и масона, а поэтому был неприемлем ни для монархистов, сторонников восстановления на престоле Альфонса XIII, ни для карлистов. В хунту не вошел и генерал Кейпо де Льяно, захвативший к тому времени часть Андалусии и обосновавшийся в Севилье. Но главное, в нее не вошел Франко, выдвинувшийся на первый план уже в начале мятежа.
Он полагал, что еще не время. К тому же «быть одним среди равных» его не устраивало. Для того, чтобы отпали все сомнения о его верховенстве, нужны были убедительные победы.
Самоотверженные, не щадящие жизни, но необученные и необстрелянные отряды народной милиции, имевшие к тому же весьма смутное представление о воинской дисциплине, не смогли в эти первые недели «большой войны» стать непреодолимым препятствием на пути мятежников. 3 сентября отряды Ягуэ вступили в Талаверу де ла Рейна. Впереди были Толедо и Мадрид.
27 сентября колонны, ведомые Ягуэ, взяли Толедо, освободив кадетов, засевших в Алькасаре, где размещалось военное училище, именуемое Академией, которое закончил в свое время Франко. Полковник Москарде, возглавлявший оборону Алькасара, и потерявший в боях сына, стал заметной фигурой в мифологии франкизма.
До Мадрида оставалось менее 80 км.
Еще во время боев за Алькасар генерал А. Кинделан предупредил Франко: «Толедо может стоить Мадрида». На что Франко напомнил генералу о значении «духовного фактора» и добавил: «Через восемь дней мы будем в Мадриде»
