Женщина повела плечом:
— Просто хотим знать, кто же вы все-таки такие?
Ратников ткнул локтем Олексу:
— Эх, не зря мы все сделали. Так и сделаем, как решили.
— Что это вы хотите сделать?
— Ну конечно, никакие мы не купцы, — Ратников горделиво приосанился. — И прошу обращаться с нами сообразно нашему положению, не такому уж и низкому. Мы — верные люди князя…
Оглянувшись, молодой человек внезапно умолк и презрительно скривился:
— Сколько здесь любопытных!
— Связать их! И выйдите! — герр Якоб махнул рукой, и кнехты, беспрекословно нырнув в люк, загрохотали по лестнице.
— Ну вот, сразу и связать! — Ратников пошевелил связанными за спиною руками и перешел на вполне сносный немецкий, точнее, на тот диалект, принятый здесь, в Прибалтике, которому научился еще в прошлом, сорок втором году, когда исполнял на орденских землях обязанности, сходные с обязанностями герра Якоба Штраузе. — Вам что, недостаточно нашего слова?
— Но, черт побери, кто вы?! — удивленно воскликнул немец. — Кто ваш сюзерен?
— Я?! — Михаил гордо сверкнул глазами… и замялся, переведя взгляд на женщину.
— Анне-Лиизе, подожди в спальне.
Ну, понятно — любовница.
Дождавшись, когда хлопнула дверь, Ратников улыбнулся:
— Я — граф Арнольд фон Шварценеггер, а это мой верный вассал, барон Макс фон Штирлиц.
— Так вы… — понимающая улыбка вдруг тронула тонкие губы немца. — Так ваш сюзерен…
— Да! Наш сюзерен — император Фридрих Штауфен!
— Император Фридрих, — потемнев лицом, эхом повторил герр Штраузе. — Я мог предполагать… и даже об этом думал. Император — враг папы… Заключить союз с русскими… с кем-нибудь из их князей… Почему бы и нет? А почему… Почему вы об этом так спокойно со мной говорите, любезные господа?
Миша улыбнулся еще шире, насколько было вообще возможно:
— А потому, любезнейший господин Штраузе, что мы хотим и вас приобщить к нашему делу. Что же вы думаете, мы просто так сюда явились? В ловушку? Ну да, как же… Думаете, не сообразили, зачем нас так подробно выспрашивала о Торопце ваша, гм-гм…
— Это моя крестница! — поспешно сообщил герр Якоб. — Навещает меня время от времени, исповедуется… заблудшая овечка… Анна-Лиза! Ну, отойди же, наконец, от двери! Здесь совсем не то, что тебе нужно бы знать… Так, значит — император Фридрих?!
— Да! И мы предлагаем тебе, о, достойнейший клирик…
— Подождите, подождите, — тевтонец в волнении заходил по келье. — Вы же сами понимаете — я должен подумать. Нельзя же принять столь важное решение вот так, сразу… И вообще… извините меня, благородные господа за мой, могущий показаться бестактным вопрос — а почему я должен вам верить?
