Ратников развел руками:
— Что ж, извольте! Интересно будет послушать.
— Вот-вот, послушайте, любезный! — Господин Лаатс снова прошелся из угла в угол. — Вы записали все это не просто так, и не в памяти, думается мне, здесь дело. Просто… вы сразу хотели произвести впечатление человека, у которого есть что предложить, так?
— Ну, допустим, так, — неохотно согласился Миша.
— И этот патефон, пластинка с оркестром маэстро Роберта Ренара… Вы знаете, я тоже люблю танцевальные пьесы. Но вам-то зачем привлекать к себе излишнее внимание, отвечать на лишние вопросы?
— Я просто хочу побыстрее закрепиться здесь, — Ратников с самым серьезным видом посмотрел в лицо собеседнику. — И да — вы правы — привлечь внимание. Только — не эстонских властей, вы уж извините… Есть некоторые страны… страна, которой я симпатизирую и, быть может, вскорости предложу свои скромные услуги…
— Абвер? — жестко перебил господин Лаатс. — А не перебор ли? Мало того что черный антиквар, так еще и шпион? Точнее — навязывающийся в шпионы!
Михаил светски улыбнулся:
— Так я именно этого и хочу — внимания! И прекрасно понимаю, что без помощи… без посторонней помощи никогда не доберусь до всего того, что упомянул в записке. Как вы правильно догадались — специально упомянул. Умный поймет.
— Странный вы человек, — задумчиво промолвил господин Лаатс. — Хотя по здравому размышлению, в таком вашем поведении есть свой резон. Если уж привлечь внимание… Считайте, что вы его привлекли!
— Абвер? — оглянувшись, шепотом спросил молодой человек.
Собеседник лишь усмехнулся:
— Пока — только мое. Но поверьте, и этого уже вполне достаточно… Вы действительно можете… имеете возможности приобрести все указанное?
— Почти все, господин Лаатс. Но придется потрудиться и весьма изрядно.
— Потрудиться… там?
Ратников хохотнул:
— Ну а где же? Правда, если вы или кто-то другой найдет способ переправить меня обратно… с чистыми документами, разумеется.
— И стоило ради этого так рисковать… ради того, чтобы убраться восвояси?
— Стоило! — кивнув, молодой человек упрямо сжал губы. — Ради того, чтобы потом жить здесь, в Европе. Так сказать, долго, законно и счастливо.
— А вы мне чем-то импонируете! — немного помолчав, негромко рассмеялся господин Лаатс. — Нет, в самом деле. Ну, в отношении того, чтобы жить в Европе долго и счастливо — это уж пускай будут ваши проблемы, а вот насчет законности… с этим мы, пожалуй, мы вам сможем помочь. В обмен на некоторые услуги.
