Как можно спорить с маленькой вредной девчонкой? Явился так явился.
— Тогда моя очередь! — протянула я руку к зеркалу.
— Нет, Макса! — Маринка отпихнула меня, отдавая карманное зеркальце вампиру.
— Мне тоже говорить «суженый-ряженый»? — усмехнулся Макс, отстраняясь. — Нет уж, девочки, я выберу себе другое гадание. Что-нибудь, связанное с огнем.
Он сел на стул, сложил руки на груди, сделав вид, что перебирает в уме все существующие развлечения на новогоднюю ночь. Ну, это надолго.
Маринка стрельнула в мою сторону возмущенным взглядом.
— И не ври! — зашипела, вставая у меня за спиной. — Я буду следить!
— Не мешай ей. — Макс перехватил девочку, усаживая к себе на колени. — Суженого может увидеть только тот, кому он предназначен.
— А я тебя увидела! — Маринка прильнула к груди Макса, стала теребить ворот его рубашки. — Пускай она этого не знает!
Из нее шпионка, как из меня тапочка! Еще бы в громкоговоритель сообщила. Даже не обидно. Смешно.
— Она не знает, — буркнула я, устраиваясь на стуле.
Ноги еще помнили тепло пола. Темнота за домом насторожилась, готовая зашевелиться,
зашуметь, как только ей будет позволено.
— Не ссорьтесь, — миролюбиво произнес Макс.
— Она не поняла! — ткнула пальцем в мою сторону Маринка.
— Мы понимаем друг друга без слов, — покачала я головой, глядя на Макса.
Любимый широко улыбнулся мне в ответ, приподнялся, перегибаясь через сопротивляющуюся Маринку, и поцеловал меня в губы. Я попыталась задержать его, но девочка слишком сильно взбрыкнула, отталкивая меня.
— Может, тогда без гадания обойдемся? — хмыкнула я, поднимая съехавшее на стол зеркало.
— Гадай, гадай! — Девочка дергалась, колотила Макса по груди, заставляя его сесть обратно. — Или боишься?
В ответ я получила злой взгляд. Если она пытается меня таким образом убить, то зря старается. Нас, Смотрителей, стрельбой глазками не проймешь. Здесь нужно оружие посильнее, и его у Маринки нет. Маленькая она, даже в вампира никого не может обратить.
Надо от нее отвлечься. Я принялась устанавливать большое зеркало, пытаясь подпереть его чашкой, по тяжелое стекло скользило по покатому краю фарфора, норовя упасть. Свеча недовольно затрещала. Я посмотрела на вредную девчонку, и зеркало выскользнуло у меня из рук. В этот момент комната с бревенчатыми стенами исчезла, уплыли в небытие стол и печка…
Маринка стоит поблизости и теми же бешеными глазами на кого-то смотрит.
— Ты ее убьешь? — цедит она сквозь зубы.
— Непременно, — звучит голос.
