Превращение | страница 6



И я уставилась на горящую свечу.

— Карт у нас нет, — напомнил Макс.

Мог бы и не говорить. У нас ничего нет, кроме двух кроватей с наваленными на них одеялами и пачки кофе на кухне.

— Зато у нас сколько хочешь воды! — намекнула я на недалекое море.

— Идем на улицу? — Маринка спустила ногу со стула.

Эх, зря я сказала про море.

— Можно гадать на свече, как у Жуковского, — предложил Макс.

— У кого? — недовольно переспросила Маринка.

Когда она стала вампиром, девочке только-только стукнуло семь, ей еще читали Маршака с Заходером. Смотреть на нее было весело. Милый маленький вампирчик, возомнивший себя великаном.

— Нужно два зеркала… — попыталась я улыбнуться. Маринка отвернулась. Не нужны ей были мои улыбки.

Одно зеркало нашлось у меня в рюкзаке, второе мы сняли со стены на кухне. В этом забытом богом, продутом всеми ветрами домике рыбака когда-то жили люди, и иногда они хотели знать, что нового появилось на их лицах.

— Гадают в нежилом помещении. — Макс тоже оказался весьма продвинутым челом в чародейских делах.

Нежилое помещение — это сарай, но там холодно и темно.

— Тогда идем на улицу! — подпрыгнула Маринка.

Макс легко считал с моего лица недовольство. Если эта мелочь еще раз попросится на улицy, она туда отправится одна, без сопровождения!

— Лучше на кухню, — предложил Макс. — Ее можно назвать нежилым помещением, там ведь не спят. Правильно, люди там не спят, а вампиры, тем более мелкие, за живых не считаются. Один мой знакомый колдун определил их как «нежить». Про Макса так не скажу, а Маринка точно вредный микроб, а не живое существо. Девочка уселась на стул, недовольно поджав губы. Я демонстративно подошла к Максу и чмокнула его в прохладную щеку.

— Я люблю тебя, — прошептала достаточно громко, чтобы услышала Маринка. Впрочем, она бы услышала, даже если бы я произнесла это одними губами, — у вампиров великолепный слух.

Макс посмотрел на меня прозрачно-голубыми глазами, улыбнулся. Как же он сейчас был красив! Красив в своем неподражаемом спокойствии, со вздернутыми, словно удивленными бровями, во всегдашней способности видеть и слышать, что происходит вокруг. Каждый раз, когда я на секунду отворачиваюсь от него, а потом смотрю вновь, передо мной словно встает новое существо. Я готова постоянно удивляться тому, какой он разный и в то же время постоянный. Это уже и любовью назвать нельзя. Я смотрюсь в него, как в себя, чувствую его, как себя. Когда-то давным-давно, сто миллионов лет назад, мы соединились с ним в единое целое, и теперь нас ничто не разлучит. И нет никакой разницы в том, что я человек, а он вампир. Мы с ним стерли границу между нами еще тогда, сто миллионов лет назад.