— Похоже на ночной кошмар, — заметил Ариосто, закуривая сигарету.
— Это верно. Идеальный вор. А я думал, ты бросил курить.
— Я так и сделаю, когда ты уйдешь. А раньше он когда-нибудь сидел?
Нагнувшись вперед, Ариосто потер висок пальцами, между которыми торчала дымящаяся сигарета.
— Нет. В этом, видимо, все дело?
— К сожалению.
— Есть еще один момент.
— Какой? — поднял глаза Ариосто.
— В тюрьме случился один…
— Что?
— Инцидент. По словам тюремного надзирателя, это была самозащита, но… Во всем остальном его поведение безупречно…
— Продолжай, Габриэль. Я слушаю. Но…
— Как тебе это нравится, Клаудио? Несколько заключенных затеяли драку…
— Несколько?
— Пятеро. Угадай, сколько осталось на ногах к концу потасовки?
— Сколько?
— Все пятеро были избиты до потери сознания. Переломанные кости, вывихнутые суставы. И как ты думаешь, кто удалился с поля боя без единой царапины?
— И надзиратель утверждал, что это самозащита?
— Официально — да. Конечно, заключенные роптали, по этим дело и ограничилось.
— Довольно опасная публика. Ты отдаешь себе отчет, куда влезаешь?
— Я знаю этих людей, Клаудио. Они не причинят вреда, если к ним хорошо относиться. Конечно, доверять им нельзя, но иначе и быть не может — ведь они вращаются среди мошенников. У профессиональных воров, которые рассматривают свою деятельность как своего рода искусство, есть определенный кодекс чести. Они могут быть потрясающе лояльны, если это отвечает их интересам. Значит, мы должны сделать так, чтобы Валломброзо было выгодно сотрудничать с нами.
— Мы?
— Можешь мне поверить.
— Ты думаешь, Валломброзо имеет какое-то отношение к последней краже?
— Уверен. Мой осведомитель сообщил, что Валломброзо приведет меня к Караваджо. Но только при одном условии…
Собрав в кулак всю свою волю, Бизо максимально втянул живот и стал боком протискиваться между решетками. Извиваясь как уж, он проталкивал свое тело к бетонной стене хранилища, постепенно погружаясь в темноту. Там едва виднелась какая-то надпись. «Еще хорошо, что я не боюсь темноты и замкнутого пространства», — подумал Бизо, чувствуя, как по спине стекает пот.
— А посветить здесь можно? — хрипло спросил он.
— Одну минуточку.
Делакло куда-то отошла и вскоре вернулась с фонариком. Взяв его, Бизо на минуту задумался. Тяжело дыша, он задел спиной висевшую позади картину.
— Надо бы поосторожней, — виновато улыбнулся он и, сделав попытку двинуться дальше, уперся в картину, висевшую перед ним.
Бизо снова впал в раздумье. И тут его осенило. Подняв левую руку над головой, он переложил в нее фонарик и, чуть улыбнувшись, нажал на кнопку. На бетонной стене высветилось желтое пятно, и сразу стала видна надпись, сделанная красной краской: «СН 347».
