Хироюки сам не понимал, что случилось. Он посмотрел на гавань. Как только он бросил взгляд на свою лодку, он представил себе ее каркас, ее внутреннее устройство. Никто не знал этой лодки лучше, чем он, ведь он пользовался ею годами. Он провел на этой лодке больше времени, чем дома Что же его беспокоило? Его забывчивость с годами все возрастала Иногда он не мог припомнить события вчерашнего дня.
Может быть, он чего-то не закончил на работе, может быть, что-то в лодке нуждалось в ремонте, какую-то снасть он забыл оттуда унести. Он пытался догадаться, не забыл ли он чего-нибудь в этом роде, но разум его оставался пуст.
Он поглядел вперед и увидел слева светящуюся неоновую рекламу — «Мари». Хотя он жаждал найти ответы на свои вопросы, но зашел в бар и закрыл за собой дверь.
— Привет, дорогой!
Барменша лучисто улыбнулась, увидев его в дверях. Он обычно не скупился — и был в этом баре желанным посетителем.
Как только Хироюки услышал голос барменши, беспокойство, снедавшее его, просто исчезло.
* * *
Хироюки проснулся, как всегда, чуть раньше трех часов утра. Просыпался он инстинктивно и годами не нуждался в будильнике. Конечно, это было не самое лучшее время для ловли рыбы. Он ловил только морских угрей. Чем раньше он отправлялся рыбачить, тем раньше он возвращался. Чем позже он был дома, тем позже мог начать пить. Он сидел, скрестив ноги, на футоне и смотрел в пространство. Вся семья спала. Обычно рядом с ним спала жена, но теперь ее не было. Когда она была рядом, она все брала на себя. Сейчас ее не было, и он должен был делать лишнюю работу по дому.
...Но где же она, черт ее подери?
Он совершенно не представлял себе, где искать пропавшую жену. Единственное, что могло прийти ему в голову, — идти, как обычно, рыбачить и ждать, пока жена сама вернется. Он ругался и колотил подушкой по футону.
— Приготовит мне кто-нибудь завтрак?
Его крик раздался на весь дом, но никто не ответил. Все спали в своих комнатах: сын и дочь наверху, отец в по-японски убранной комнате. Никто из них, даже бодрствуя, не подавал признаков жизни.
Хироюки не шевельнулся — не потому, что ему претило приготовить самому себе завтрак, а потому, что во всем этом, он чувствовал, было что-то неправильное. Этим утром он не в силах заставить себя идти ловить рыбу. Единственной уважительной причиной для того, чтобы не работать, могла быть плохая погода. В какое-то мгновение он обнаружил, что не прочь остаться сегодня дома из-за какого-нибудь шторма, что ли.
