- Не знаю. Я ведь знаком только с одной вашей заметкой, а по ней, согласитесь, судить трудно. Кстати, я тоже не профессиональный журналист: я юрист по образованию.
- Вот как? И работали в милиции? - Выпивка украдкой, но внимательно осмотрел меня.
- Да, около пяти лет. И убедился, что между этими профессиями есть много общего.
- Пожалуй, вы правы, - не раздумывая, согласился он, кажется искренне наслаждаясь нашей немудреной беседой. И неожиданно признался: - Вы мне очень симпатичны. Не будете возражать, если я окажу вам посильную помощь?
Я не возражал.
- Язык у меня слабый, - продолжал Выпивка. - Это я понимаю и не обольщаюсь, но материал найти умею и подаю непросто. Тут-то мне возраст на руку.
- Сколько же вам? - пришлось поинтересоваться мне.
- По документам еще больше, чем на вид, - конфузливо посмеялся он. И тут же его лицо с широко раскрытыми, почти круглыми глазами приняло выражение грустного и какого-то недоуменного разочарования.
"Ему бы не в газете, а в цирке работать", - подумал я и, посчитав момент подходящим, спросил:
- Извините, это у вас псевдоним такой? Немного странный, верно?
- Нет, - твердо ответил Выпивка. - Мне нет нужды прятаться за чужое имя. Выпивка, кстати, - это совсем не то, что все думают. Это какой-то забытый ветеринарный термин.
Я с трудом сдержал улыбку, подумав, что ветеринария давно уже утратила приоритет на этот термин, и спросил его об имени и отчестве.
- Меня почему-то не зовут по имени-отчеству. Меня до сих пор зовут Андрюшей. - Он так простодушно улыбнулся, что мне стало его жаль.
Музей расположился в бывшей городской усадьба графа Шуваева. Здание снаружи давно не ремонтировалось и выглядело под дождем особенно обветшалым; узкие высокие окна, не везде застекленные, пузатые, в серых разводах колонны между ними, выбитые ступени и ржавая решетка крыльца, облупившаяся на дверях краска. Только столбы с фонарями твердо стояли вдоль фасада. Правда, один из них все-таки подгулял немного: изогнулся к дому как свеча, поставленная слишком близко к печке.
На широкой лестнице с обтянутыми бархатом перилами и с медными кольцами для коверных прутьев нас встретил Староверцев. Его сухое интеллигентное лицо с узкой бородкой, выражавшее внимание и спокойное доброжелательство, напоминало лицо Дон-Кихота или доктора Айболита, в зависимости от настроения собеседника. Он спускался к нам с несколько рассеянным видом. Казалось, он сейчас тронет пальцами ус, вытинет за цепочку пузатые часы из жилетного кармана, щелкнет крышкой и под звон часовой машинки предложит до ужина партию в вист.
