Яков кивнул Оле:
- Заходите.
Насколько Афанасий Иванович постарел за это время, настолько Оля, если это уже возможно в ее возрасте, помолодела. Перед нами сидела не грациозная девушка, сознающая свою привлекательность, а испуганная, провинившаяся школьница. Она и хлюпала-то носом совсем по-детски, как никогда не будет плакать взрослая женщина.
- У меня к вам только два вопроса, - добродушно проворчал Яков. Вечером, в день убийства Самохина, вы заходили в гостиницу?
- Да, - прошептала она, комкая платок.
- Не слышу, громче. Чего вы боитесь?
- Да, заходила.
- Ну вот, ведь можете! - деланно обрадовался Яков.
Оля улыбнулась.
- И второй вопросик: зачем вы туда приходили? Погромче!
- Книгу хотела забрать, я ее забыла на дежурстве.
- Прекрасно! С вами так приятно разговаривать, что невольно хочется продлить беседу. Придется спросить вас еще кое о чем, вы уж не обижайтесь. - Яков помолчал, побегал глазами по стенам, а потом брякнул: - А какую книгу? Название, автор?
Оля молчала, готовясь зареветь уже в полную силу.
- Неужели не помните? Не может быть.
- Помню. - Она собрала все свои оставшиеся силенки, подняла голову и отбарабанила: - "Три мушкетера" Александра Дюма.
- Отлично! Ну вот и все, - тоном детского доктора ворковал Яков. Видите, совсем просто. Можете идти дочитывать своих мушкетеров. Идите, голубушка, идите.
Яков проводил ее до двери, выпустил и поманил пальцем Сашу.
Разговор с Сашей не получился. Он был сдержан, долго обдумывал ответы. Яков тоже был сдержан, собран, предельно внимателен, но не очень тактичен.
- В день убийства Самохина, вечером, вы были у Староверцева, так?
Саша молча кивнул.
- Мне повторить вопрос? К сожалению, ваш ответ нельзя зафиксировать.
- В день убийства Самохина, вечером, я был у Афанасия Ивановича Староверцева. Это могут подтвердить
- Воронцова Ольга Алексеевна была с вами?
- Да, - монотонно пробубнил Саша. - Ольга Алексеевна Воронцова была с нами.
- Она никуда не отлучалась, скажем, часов около восьми?
- Около двадцати часов московского времени Ольга Алексеевна отлучалась. Она ходила в гостиницу за забытой там книгой. - Саша быстро приходил в себя.
- За какой?
- Может быть, - не выдержал я, - может быть, за "Черной перчаткой" Одоевского?
Саша молчал.
- В каких отношениях вы находитесь с Воронцовой? - грубо спросил Яков.
- В хороших! - разозлился Саша. - Вас устраивает такой ответ? Или нужны подробности?
Яков положил перед ним перчатку и копию записки.
