Падре Бони надолго замолчал, машина тем временем ехала по улице Тибуртино в направлении Рима.
— Вам известна гипотеза Десмонда Гаррета, согласно которой персонажи Книги Бытия относятся к вполне определенному периоду первобытной эры, между концом палеолита и началом неолита?
— Я об этом слышал, но это мало что меняет. Уровень технического развития неолитического города или даже города бронзового века сопоставим с нынешним состоянием племен Амазонии, Центральной Африки или Юго-Восточной Азии.
— Да. Однако я знаю, что в пятистах тысячах километров над землей на геостационарной орбите висит радиопередатчик и посылает сигналы, совпадающие с информацией, заключенной в тех нескольких переведенных строках, которые падре Антонелли занес в свой дневник, и для окончательного понимания сигнала мы обязаны прочесть тот текст. То, что нам известно на данный момент, слишком тревожно, следовательно, нужно любыми средствами узнать остальное.
— Но падре Антонелли умер, а он очень долго работал над переводом этих нескольких строк.
Автомобиль ехал по пустынному в этот час городу. Дождь прекратился, по улицам носился влажный, холодный ветер. Хоган въехал на набережную Тибра и вскоре добрался до стен Ватикана, остановив машину во дворе Сан-Дамазо.
— Падре Антонелли знал ключ к дешифровке «Таблиц Амона» и перевел гораздо больше, нежели эти несколько строк. Иначе с какой стати он бредил бы о какой-то Библии… «иной» Библии? Антонелли не захотел открывать нам своей тайны, даже на смертном одре.
— Возможно, он ее уничтожил.
Падре Бони покачал головой:
— Ученый не уничтожает труд всей своей жизни, открытие, дарующее смысл его существованию. Поэт, может быть, литератор, но не ученый. Это сильнее его… Все, что нам нужно, — искать.
Он вышел из машины, побрел через пустынную площадь и пропал во мраке.
Филипп Гаррет проснулся рано после беспокойной ночи, принял ванну и спустился к завтраку. Ему принесли кофе с молоком и письмо в конверте с печатью Ватикана. То были несколько строк от падре Бони, извещавшие о кончине падре Антонелли. Священник просил прощения за то, что больше ничего не может для него сделать, и желал удачи в надежде, что однажды ему выпадет случай и удовольствие снова встретиться с Гарретом.
Тот в отчаянии схватился за голову. Его поиски провалились, еще не начавшись, обернулись очередной злой шуткой. Он подумал было о том, чтобы как можно скорее вернуться в Париж и забыть об отце до конца своих дней, если возможно. Но понимал, что это вряд ли удастся.
