Фрэнк перекинул ноги через спинку кровати и сел над ней, все ещё не разжимая кулаков.
Адель харкала и давилась кровью. Потом съежилась и попыталась отползти назад, будто могла пройти сквозь стену.
- Нашла, что искала? - поинтересовался он.
Она уставилась на него с невыразимым ужасом и, казалось, не услышала вопроса. Он повторил.
- Ну что, Адель? Нашла, что искала? Да подними свою задницу с пола! Встать!
Теперь Адель услышала и с трудом встала на колени. Больше подняться она и не пыталась. Так и ползла на коленях, бормоча что-то неразборчивое. Кровь и слюна текли изо рта, слезы мешались с кровью на щеках. Она опустила руки и сжала их перед грудью.
Он смотрел на неё с отвращением.
Вот что он чувствовал: ни злости, ни жалости, только отвращение. Наверное, следующее её действие могло показаться забавным: она сжала руками груди и подняла их ему навстречу; но забавным это не выглядело, потому что ей было за сорок, а на вид - и того больше, поперек живота тянулись шрамы, а коричневые соски казались двумя грязными пятнами на верхушках обвисших грудей. Он испытывал лишь отвращение, и все.
Резко отведя от неё глаза, он поймал в зеркале ванной собственное отражение. Он возвышался над ней как боксер, его волосатое мускулистое тело напряглось от ярости. Казалось, сейчас он обрушится на нее. Но Фрэнк расслабился и отвалился на кровать.
- Только не лицо, Фрэнк! - молила Адель и ползла на коленях вперед, чтобы сосками дотронуться до его волосатых ног. - Не уродуй мне больше лицо, Фрэнк, пожалуйста!
- Что ты искала? - холодно спросил он.
Она вытерла кровь с подбородка тыльной стороной руки.
- Аспирин. И все. Голова болит.
- Думала, найдешь его в моем гардеробе?
Адель принялась всхлипывать. Она крепко закрыла глаза, лицо её искривилось, и она заплакала.
- Я знаю, чего ты хотела, - сказал он.
- Только не трогай лицо!
- Не собираюсь я тебя трогать, - отмахнулся он. - Иди в ванную, умойся и убирайся отсюда.
Адель поползла в ванную. Там она пробыла довольно долго, плескаясь холодной водой. Он все это видел. Когда она оправилась и вытерлась его полотенцем, с того долго пришлось ополаскивать кровь.
Фрэнк сидел на кровати и ждал. Потом дотянулся до бутылки и отхлебнул бурбона.
Когда Адель вышла, лицо её стало уже опухать и чернеть с той стороны, куда пришелся удар. Одеваясь, она все ещё что-то твердила. Говорила, что надеется, он забудет, как она пыталась его обокрасть, поймет и вспомнит о ней, если снова подвернется выгодная сделка. Говорила, что славно на него поработала, что женщина с красивым лицом и хорошей фигурой может быть большим подспорьем практически в любом деле. Говорила, как тяжело в Нью-Йорке женщине, к тому же одинокой...
