Я споткнулся, и мы оба рухнули на пол. Сил подняться у меня уже не было. Глупо получилось. Если бы нас слопали гоблины, то своей смертью мы принесли бы хоть какую-то пользу.
Карин застонала. Глаза у нее были закрыты. Похоже, девушка окончательно потеряла сознание.
Встать я не смог, зато умудрился усесться в позу лотоса. Больше всего я боялся, что засну во время медитации, но выбора не было. Мне требовалось хотя бы немного маны, чтобы привести себя в порядок.
Я не стал закрывать глаза, тупо уставившись в темноту перед собой. Подавил зевок.
Тело ныло, мешая приступить к медитации. У меня болели мышцы, о существовании которых я прежде не подозревал. У меня болели даже волосы и чесались зубы.
Медитировать в таких условиях, еще и со стонущей за спиной Карин, было решительно невозможно.
Я дал себе слово, что если мы выберемся из этой передряги, то в следующий раз окажусь под землей только тогда, когда меня закопают. Но укажу в своем завещании, чтобы меня не закапывали ни в коем случае. Пусть лучше похоронят по традициям орков — сожгут и развеют прах по ветру.
Хей-хо.
Интересно.
Когда я проснулся, оказалось, что Карин тащит меня на спине. С упорством, достойным лучшего применения.
Очевидно, перед тем, как окончательно вырубиться, я собрал какое-то количество маны и отдал ее Карин. Убрав боль от раны и добавив немного жизненной энергии.
Вряд ли я имел в виду, что она должна меня нести. Скорее, я просто хотел облегчить ее страдания.
Я что-то неразборчиво буркнул, давая понять, что пришел в себя. Карин выпрямилась, и мои ноги коснулись пола. Меня шатало, но я мог передвигаться и сам.
— Куда мы идем? — поинтересовался я.
— Понятия не имею, — сказала Карин. — Ты вылечил мне ногу?
— Не вылечил, — сказал я. — Это временная мера, и чем раньше вы попадете к настоящему целителю, тем лучше. Боюсь, у вас может быть заражение крови.
— Я чувствую себя нормально, — сказала Карин. — Ну, нормально со скидкой на обстоятельства.
— Это пройдет, — заверил я.
Она была босиком. Правый сапог так и не налез на бинты, а идти в одном левом ей было неудобно.
Мы поковыляли дальше. Двое калек.
Я устал до такого состояния, что мне стало плевать на все.
Перспектива смерти от голода, обезвоживания, зубов пещерного тролля или копья гоблина меня абсолютно не пугала. Мне было все равно.
Никогда раньше я не испытывал подобного состояния. Я шел, переставляя ноги чисто по инерции. Шел, потому что не мог остановиться. Остановиться — это значит принять решение. А решать мне не хотелось. Гораздо проще было тупо идти вперед.
