— Не очень-то сексуальные, — вслух произнесла она прежде, чем смогла остановиться.
— Не очень, — хрипло согласился он, — но замечательные.
Хотелось попросить его объяснить последние слова, но Куин поцеловал ее, одновременно стягивая с нее спортивные брюки и трусики, и Морган обо всем забыла. Потом он снова оказался рядом, а остатки его одежды удивительным образом исчезли. Она не сдержала стон, когда жаркий рот вернулся на ее грудь, зубы мягко прикусили напряженную бусинку, язык успокаивающе погладил, а руки уверенными чувственными движениями смяли плоть.
Горя от напряжения, словно собираясь взорваться, Морган ласкала спину и плечи Куина дрожащими пальцами и старалась не шевелиться. Но тело желало двигаться, не могло не двигаться, как из глубины горла не могли не вырываться невнятные звуки.
Куин ласкал ее трепещущий живот, потом его рука спустилась чуть ниже. Ноги Морган разошлись в приглашении. Его пальцы нежно прикоснулись к бугорку, скользнули в черные завитки, и нашли горящую, влажную, пульсирующую желанием плоть. Неожиданно сильные ощущения ударили по нервным окончаниям. Морган не могла дышать, не могла молить его остановиться или продолжать. Она могла только переживать накатывающие снова и снова обжигающие чувства.
В тот самый миг, когда Морган поняла, что не перенесет это ни секундой дольше, и тело просто разлетится на кусочки, Куин развел ее ноги и скользнул между ними. Почувствовав гладкую, тяжелую мужскую плоть, раздвигающую ее влажные складки, проникающую медленно, но неумолимо, Морган резко вздохнула. Это было нелегко, но она могла поклясться, что никогда не переживала подобную полную близость и чувство абсолютного единения.
Над ней нависло напряженное лицо Куина, в зеленых глазах которого горела жажда обладания, а с губ срывалось неровное дыхание, как и ее собственное. Это все, что Морган смогла разглядеть до того, как мужчина начал двигаться внутри нее, и она сразу начала подниматься на гребень накатывающей волны. Он опять отправил Морган за грань, но на этот раз она упивалась чувством свободы. Ее тело, словно настроенное на этого мужчину, отвечало на страсть страстью, словно они давно стали любовниками.
В Морган все росло напряжение страсти, пока не начало пугать тем, что должно произойти. Но потом стало поздно, слишком поздно. Раздался неудержимый крик, и она преодолела сокрушающий чувства пик. Волны удовольствия накатывали на молодую женщину, проходили сквозь нее. Морган отстраненно услышала хриплый стон его освобождения, и чудесно тяжелое тело вдавило ее в постель. Двигаться не хотелось.
