– Ни о чем я не жалею, сладкая, – услышала она баритон Люциана. Он стоял у двери, скрестив руки на груди, и улыбался в своей эротичной манере.
– Беда некоторых женщин – богатое воображение, – продолжил он и двинулся к ней, призывно раскрывая объятия.
– Особенно, когда некоторые – не будем переходить на личности – дают пищу этому воображению! – воскликнула Лилиан, не делая и шага ему навстречу.
Люциан вихрем подлетел, схватил ее на руки и бросил на кровать. Зарылся пальцами в волосах, притянул к своим губам. Обиженная столь долгой холодностью, Лили не отвечала на его ласки. Лежала тихо, пока он стаскивал с нее платье и белье. Даже когда его пылающая огнем страсти кожа соприкоснулась с ее, она не пошевелилась.
Однако Князь хорошо изучил слабинки миз Карвер. Его горячий язык прильнул к ее груди, обводил кружками соски, щекоча, толкая, оглаживая. Потом он по очереди слегка прикусил набухшие вершинки – стон прорвался сквозь сжатые губы Лили.
– Сдаешься, глика? – поинтересовался Люциан, пощипывая пальцами затвердевшие бусинки.
– Да, о, да, – выдохнула она. – Только, пожалуйста, не останавливайся.
Довольное урчание Люциана слилось с новым стоном Лилиан, когда ободренный ее призывом он ворвался в нее.
– Ах, Люциан почему мне так хорошо с тобой? – прижимаясь к его плечу, спросила Лилиан. Наконец-то насытившись друг другом, они лежали на смятых шелковых простынях.
– О, я могу сказать тебе, милая, а ты уверена, что хочешь узнать мой секрет?
– Очень,- Лилиан увлажнила губы в предвкушении.
– Твоя прародительница в шестьсот шестьдесят шестом колене – Лилит – была моей возлюбленной. Это генетическая память твоего тела, – с порочным оскалом медленно протянул он.
И… исчез. Исчез так же, как и любил появляться в самый неподходящий момент.
Лилиан сидела, прижав ладони к ушам, пытаясь заглушить услышанное. Хотела вернуть время, сделать так, чтоб он ничего не говорил. Быть сожительницей Князя Ада – еще как-то можно объяснить разнузданностью этого века. Но узнать…
Стоп! Возлюбленной сказал он. А от этого бывают…
О, нет. Нет.
Лилиан подскочила, пересекла комнату и как была, обнаженной, прижалась к стеклянным дверям, ведущим на террасу. Еще припухшие от его поцелуев губы, беззвучно шевелились, пытаясь издать звук.
– Я не… Он не мой… Проклятье!
Лили медленно осела на пол, съеживаясь и пытаясь вспомнить, как дышать. Рубец на груди, где было ранение, пульсировал в такт бешено колотящемуся сердцу.
Однако ее мозг уже сложил все частички демонической головоломки.
