– Лилиан… – Люциан сделал в ее сторону пару шагов.
– Не подходи! Я не верила, не хотела верить! Боже…
– С каких это пор ты стала верить в Бога? – издевательски бросил он. – Иди ко Мне, детка. Я утолю все твои страхи и желания.
Лилиан не отреагировала. Догадки и вся ситуация предстали перед глазами собранной, наконец-то, картинкой-пазлом.
– Ты… ты чудовище, – прошептала она. – Ты упиваешься болью, страданием, кровь и тьма – то, чем ты наслаждаешься.
– Не только, сладкая. Еще и ты доставляешь мне удовольствие. Ты не можешь противиться мне, и я докажу тебе это.
Вмиг он оказался рядом с ней и схватил за плечи.
– Не трогай меня! – заорала она, пытаясь отодвинуть его от себя, вырваться. Но он еще крепче прижал ее к себе и на ухо прошептал:
– Ты подписалась, единожды приняв меня. Ты подписывалась всякий раз, когда стонала подо мной. И сейчас я заставлю тебя просить, молить и плакать от желания.
– Ни за что! ФБР займется тобой! – едко выплюнула она.
– Так вот откуда эта папка с документами, – он усмехнулся. – Сладкая, ФБР будет гореть синим пламенем, стоит мне подумать о нем… чуть хуже.
– А Ифер Лайт? Что ты с ним сделал?
– С этой мразью? – Люциан сплюнул, – Покоятся на дне мексиканского залива его бренные останки, а душа, как и положено, у меня. Дома. В Аду.
Его улыбка была поистине жуткой.
– Неужели ты печалишься о судьбе наркобарона? – продолжил он, – Признаться, я давно его ждал. Я просто избавил общество от этой твари чуть раньше. Могла бы хоть изобразить благодарность, – притворно грустно проворчал Люциан.
– Люцифер…
– О да! А ты ожидала чудище с рогами и копытами, глика му? Если конечно хочешь, я изображу их. Однако они помешают нам в некоторых позах, что я хочу тебе показать. Но зови меня Люцианом, пайди. Мне так нравится, как звучит это имя из твоих уст.
Лилиан снова попыталась вырваться.
Он прижал ее к стене, зажав железной хваткой руки у нее над головой. Его глаза – такие знакомые, такие родные – сейчас были бездонными черными дырами на нечеловечески прекрасном лице.
"Господи Иисусе", – прошептала бы она, если б верила.
Во взгляде Лилиан страх смешался с яростью.
– У тебя сейчас такое выражения лица, – выдохнул он в ее губы, – демон меня побери, как я жил без этого…
– Если ты сейчас меня изнасилуешь, я возненавижу тебя, – прошипела Лилиан.
– Я рискну.
Люциан впился в ее губы. Грубо, больно. Лили только сильнее их сжала, не позволяя ему, не давая возможности сломить себя.
Он зарычал и рванул ее юбку. Такая же участь постигла и трусики.
