— Тебе обязательно все время называть меня Джеки? — спросил он, шагая за Домом.
— Ага. Потому что я всегда тебя так звал. И всегда так звать буду. Ну, хочешь сделать бизнес, а? Потому как у меня для тебя есть кое-что хорошенькое.
Джек вздохнул.
— Ладно, давай нагружай меня, старик.
— А тебе обязательно все время звать меня стариком?
— Я всегда тебя так звал.
Дом покачал головой и что-то проворчал себе под нос, но вскоре заговорил по-деловому, демонстрируя Джеку товар.
— У меня есть для тебя восемьдесят фунтов натуральных цыплят — этого тебе хватит на пару дней. Цыплят еще подвезут, поэтому про запас брать смысла не имеет. Твой шеф-повар заказывал телятины на три дня — это сто шестьдесят фунтов. На три дня грудинки — это будет четыреста фунтов, еще четыреста фунтов филея, да пятьдесят фунтов вырезки, да тридцать футов утки — утка потрошеная, сами разделаете. А чем ты занят нынче вечером?
— Господи, ты и вправду стареешь. Я ужинаю с тобой, а потом отправляюсь на машине в Виргинию.
— На машине?
— Да. Думаю, после того как мы там откроемся, мы с Кэролайн и обратно поедем на машине, устроим себе двухдневный отпуск. Остановимся в какой-нибудь гостинице, где подают завтрак. Устроим себе что-то вроде сто тридцать седьмого медового месяца.
— А знаешь, куда я собирался повезти на медовый месяц твою маму? — вдруг спросил Дом.
— Знаю, — ответил Джек. — В Италию.
— Я тебе, небось, уже говорил.
— Наверное, говорил.
— Я ведь там не был никогда, — сказал Дом. — Никогда не был в Италии.
— Поедешь.
— Да нет, — проговорил Дом без тени жалости к себе. Он просто констатировал факт. — Нигде я никогда не был. И никогда никуда не поеду.
— Моей маме понравилось бы в Италии, это точно. Она бы с радостью поехала туда с тобой.
Дом пристально посмотрел на Джека. Его губы и морщинистый подбородок дернулись, получилось что-то вроде улыбки. Он снова изобразил левой отличный хук и вновь обхватил Джека за шею. Приятно было почувствовать прикосновение его сильной и крепкой руки. Мозоли на ладони старика царапали кожу, и по спине Джека пробегала приятная дрожь.
— Хороший ты мальчик, Джеки. Хороший мальчик.
— Мне через пару недель сорок один стукнет. Хорош мальчик.
— Сорок один… Боже ты мой… А мне тогда сколько же?
— Сто восемь.
Дом покачал головой так скорбно, как только мог.
— И никогда-то с тобой не было легко.
— Потому что ты сам не любишь, чтобы было легко. — Джек потянулся к старику, обнял его и поцеловал в лоб. — Ты не перенапрягайся, полегче с работой.
