— Ой! — Она вздрогнула, поняв свою оплошность. Но отступать было уже поздно. — Когда ты уезжал на те дальние плантации каучуковых деревьев. Я… не сказала тебе ничего тем утром, я знала, что ты разозлишься и, вероятно, останешься дома. А я не хотела тебя задерживать. Позже начались бы дожди, и ты вообще не смог бы туда съездить…
— Дурочка! — гневно воскликнул Росс. — Как долго держалась температура?
— Дня четыре. Но она не была очень высокой, и жар к вечеру спадал. Я принимала много лекарств и быстро вылечилась.
— Ты не понимаешь, болезнь могла дать серьезные осложнения! — Его лицо стало бордовым от злости, на висках выступили синие вены, в которых бешеными скачками билась кровь. — О боже! Зачем только я привез тебя сюда!
— Не говори так, — взмолилась Клэр. Слезы подступили к ее глазам, в горле застрял комок. Ее кожа казалась бледной и обескровленной на фоне его раскрасневшегося лица. Она знала, что Росс позаботился бы о ней во время болезни. Но была бы эта забота вызвана устремлением сердца или всего лишь волей разума? Она не знала ответа на этот вопрос. В одном она была уверена: больная, ослабленная женщина стала бы обузой на плечах Росса, а он не любил осложнений.
— Какая же ты все-таки глупая, Клэр. Тебе следовало признаться мне тем утром, что ты больна. Я бы не кричал на тебя, а попытался вылечить.
— Твое лечение, Росс, страшнее самой болезни… давай выпьем кофе.
Они расположились на диване с чашечками крепкого черного кофе. Клэр налила себе свежих сливок из небольшого серебряного кувшинчика для молока с изумительной чеканкой. Это был свадебный подарок Саймона Лонгворфа, но она держала этот факт в тайне. Росс просто восхищался кувшинчиком, принимая его чуть ли не за произведение искусства. И сейчас он сидел, осторожно поглаживая серебряную вещицу подушечками мозолистых пальцев.
— Тонкая работа, — произнес Росс. — Когда я вижу подобные вещицы, всегда начинаю чувствовать себя грубым и неуклюжим. Наверное, я просто боюсь их сломать.
— Серебро — довольно прочный материал. — Клэр хрипло засмеялась. — Как и женщин, его иногда можно грубо держать в руках, — заметила она с усмешкой и тут же почувствовала на себе острый, недовольный взгляд серых глаз.
— Клэр, я не люблю, когда в тебе начинает говорить хитрая лисица, — сказал Росс.
— Это просто одно из средств самозащиты, — пошутила она. — Если ты считаешь меня глупой, мягкотелой девчонкой, просто отошли меня обратно в Англию.
