Жестокость военной кампании французской армии, однако, полностью отдалила от правительства все алжирское мусульманское сообщество. Оставаясь до сих пор по большей части пассивным или безразличным, оно перешло на сторону Национального освободительного фронта, подняв статус этой организации и увеличивая степень поддержки со стороны коренного населения. Французская общественность также пришла в негодование, что привело к снижению народной поддержки в пользу продолжения войны и глубокому расколу во взаимоотношениях штатских и военных во Франции. Массу и его подчиненные упрямо продолжали тешить себя мыслью о том, что выполнили свою миссию и предотвратили попытку повстанцев захватить власть в Алжире. Однако эта военная победа была куплена ценой явного политического поражения. Пять лет спустя Франция вывела войска из Алжира и предоставила этой стране независимость.
Массу не признал своей вины, будучи до конца уверенным, что цель оправдывала те средства, которыми он пользовался для уничтожения повстанцев из Национального освободительного фронта. Битва была выиграна, и подрывная кампания террористов завершилась. И в то же время нет сомнений, что этот успех навредил всем. Тактическое поражение Национального освободительного фронта в городе привело к очередной смене стратегии. Национальный освободительный фронт отказался от крупномасштабных городских операций, как и от идеи о том, что группа может одержать над Францией победу на военном фронте. Командование группы пришло к выводу, что эту борьбу можно выиграть, действуя как в Алжире, так и за его пределами. В соответствии с новым замыслом повстанцы перевели свои базы в Тунис, откуда продолжали налеты на поселения, а также рейды через границу, скрываясь затем в своих новых убежищах. Однако «битва за Алжир» остается наиболее значительным эпизодом в борьбе Национального освободительного фронта за независимость, приведшим их к победе, так как именно она привлекла внимание мировой общественности к Алжиру, как и рассчитывал Абан. Провоцируя правительство на чрезвычайные меры в виде пыток, скорых казней и прочих репрессивных действий, группа указала на несостоятельность французской власти, приближая таким образом конец Французского Алжира.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Этнонациональные восстания, последовавшие за Второй мировой войной, оказали стойкое влияние на последующие террористические кампании. Хотя правительства всех стран утверждают, что терроризм неэффективен в качестве инструмента для осуществления политических изменений, примеры Израиля, Кипра и Алжира, а с ними деятельность Бегина, Гриваса и Ахмеда Бен Беллы (лидера Национального освободительного фронта, ставшего первым президентом Алжира) свидетельствуют об обратном. Возможно, что основанию этих независимых государств предшествовал длительный период борьбы. В некоторых случаях можно говорить о действии влиятельных сил, не связанных с терроризмом. А в то же время не возникает сомнений в том, что, по меньшей мере, тактические «успехи» и политические победы, выигранные с помощью насилия такими группами, как «Иргун», ЭОКА и Национальный освободительный фронт, наглядно продемонстрировали всем, что, несмотря на неоднократные отрицания со стороны правительств, с которыми боролись террористы, терроризм действительно «работает». Даже если этот «успех» не всегда закреплялся реальным получением власти в правительстве, нельзя отрицать эффективности террористических организаций, называемых преступными в таких собраниях, как ООН, в привлечении всеобщего внимания к проблемам, которые в противном случае могли остаться незамеченными, а также в принуждении правительств браться за разрешение вопросов, которые они по большей части игнорировали.
