- Зовет к себе.
- Ну и что?
- Что-что?
- Так поедете к ней- то?
- А что я там потерял? Нет, отсюда я никуда не двинусь. Стар я уже место менять. Отсюда, только на кладбище.
- Ну и скор ты, Иннокентий Федорович. Сто лет жизни тебе. Запротестовали хором Савелий Петрович и Софья Ивановна. В последнее время за здоровье мужа она стала бояться. Нервный стал, раздражительный. По ночам плохо стал спать, говорить во сне. Раньше за ним такого не водилось. А иногда встанет среди ночи и курит, много, до самого рассвета. И самое страшное, молчит.
- Но оставаться вам здесь я бы не посоветовал, - продолжал Савелий Петрович. - Мало ли что, все же в жандармерии служил.
- Врачом, а врач, он и тюрьме и на войне - врач. Да и куда мне. К ним, в Россию? Чужая она мне, отвык я от нее. Да и там, у них, и без нас все полетело кувырком. Смотри, что творится-то по всей Руси. Стыдно слышать.
- Что, здесь не так?
- А кто виноват?
- И кто же? - удивился Савелий Петрович.
- Как кто, - мы и виноваты.
- Почему это?
- А ты видел, чтобы у этого народа, за последние сто лет, без нас война была. Не видел. Я тоже не видел.
- Так что, по-твоему мы, русские виноваты во всей этой заварухе?
- А кто же! Им разве это нужно? Или это они нас просили прийти сюда с войной сто лет назад? Разделить землю их между Россией и Персией? А резали, скажу тебе, больно, по живому. На две части поделили народ. А его спросил кто? Нет. Отец мне рассказывал, как семьи поделили границей. Сейчас об этом никто ничего не знает, забыли, да и умерли уже все, кого коснулось это разделение. А теперь эта большевистская зараза. Не мы опять ее авторы? Посеяли смуту в душах людей, которые и не помышляли ни о чем, почитали старших, жили по вере своей. Нет, что ты! Так нельзя! Нам плохо, пусть всем будет плохо!
- Но, не все так плохо, а школы, театры, да мало ли что мы им дали за эти годы?
- Мало, мало, Савелий Петрович, и школы, и театры мы могли им дать, но без войн, без крови, так, по-дружески, по-соседски. А если вдуматься, то и школы эти мы больше открывали для своих детей, для русских, живущих здесь, и театры тоже, а местные, как были в большинстве своем безграмотны, так и остались.
- А что, в России все шибко грамотны?
- Нет, конечно, вот этим и надо было заниматься, а не политикой и пустословием.
- Вы, Иннокентий Федорович, всегда были на стороне местных, всегда удивлялся вам, чем они вас так задобрили?
- Человечностью, добротой своей и терпимостью, - ответил Иннокентий Федорович. - Вот вы, Савелий Петрович, столько лет живете здесь, кто-нибудь из них хоть раз посмотрел на вас косо? Напомнил вам, что вы здесь чужой? Нет. И мне нет. Никогда. Простил нам все этот народ и забыл обиду за прошлое. А мы, мало, что сами понаехали, вон, смотри, сколько молокан сюда переселили, еще и армян, по всей Персии насобирали. И всем здесь места хватило, всех принял этот народ, всех приютил. "Земля и гость от бога", говорят они.
