– Сеймон?
– Да. Ты ведь спросила, не братья ли мы. Почти. Её нет, а он со мной. У нас осталась дочь. Она живёт у моей матери. Это хорошо. Маленькая, светловолосая девочка. Ей десять лет, и она очень любит петь и собирать гербарии, как её мама.
А ты была замужем?
– Нет, я не успела.
– То есть? Прости, если…
– Он тоже. Его сбила машина. Не моя. Это было около двадцати лет назад. Но всё равно, болит. Понимаешь? И я не могу ни с кем, кроме тебя…. Только это не имеет значения, потому что это не любовь. Между нами.
– Да, не любовь. Но, я не понимаю, почему мне нужно….
Он запнулся, как будто испугался собственных уже произнесенных слов или, что хуже, невысказанных мыслей. Он уставился на портрет латимерии на стене.
– Зачем здесь эта рыба?
– Я уже говорила. Это – мой тотем.
– А без шуток.
– А я и не шучу. Я же – рыба по гороскопу. А ты, кстати, кто?
– Стрелец, если не ошибаюсь. Стало быть, этот камень не мой тотем. Не хочешь говорить, я не ….
– О чём говорить я не хочу?
– О рыбе.
– Да, сколько угодно.
– Ладно. Только Сеймон, похоже, опять прав. Как всегда.
– Кстати, где они? И в чём он прав?
– Где они, видней этому Дэймону.
– Как ты сказал?
– Дэймону.
У меня похолодело внутри. Его звали Дэймон. Того кельта из соседнего вражески родственного племени. Огромного, очень сильного воина, который занёс свой меч над Головой Сеймона, чтобы напугать, обратить в бегство, наказать за хитрость и интеллектуальное превосходство, а потом хохотать над этим на совместной пирушке. Но кто-то окликнул, кто-то хотел остановить, и огромная башка отвернулась, перестала следить за рукой. А кельтский меч был тяжёлым.
– Мария, что?
– Пойдём. Их нужно найти.
– Ты что-то подозреваешь?
– Я не знаю. Всё это когда-то было. Понимаешь? Я вижу про это сны, я думаю об этом, то есть, я придумываю, но мне кажется, вспоминаю чью-то чужую жизнь. Но так много совпадений. Когда-то меня очень радовало, если то, что я нафантазирую, оказывается правдой. А теперь мне страшно. Я боюсь своих мыслей.
Он схватил меня за плечи, даже присел, пытаясь лучше проникнуть взглядом в мои зрачки, достать до самого дна. Но я знала: там нет дна, там вода, а потом толстый слой илистого осадка, а потом…, никому неизвестно, что потом.
– Ты должна ехать с нами.
– Что?
– Ты уже это знаешь.
– С вами. Куда?
– Нам нужно дописать всё это вместе. Мы не сможем, или не вправе действовать в одиночку. Потому что очень много ошибок.
– Это какой-то бред. Послушай, мы все свихнулись. Куда я поеду? У меня здесь работа. И где Сеймон?
