– Может, у меня и таланта никакого нет.
– Знаешь, чего у тебя нет?
– Чего же?
– Веры!
– Ты чего, дед! Ты о чём? И ты туда же? Хочешь меня увлечь новомодной российской идеей! Чтобы я бегала по очередям за божьей благодатью, как за дефицитом? Сам побойся Бога.
Дед смеялся:
– Остынь ты! Завелась! Наступил на больное? А я о Боге вообще не говорил.
– Прости. Давай замнём. Я сама начала ерунду всю эту. Забудем?
– Ты не забудешь. Вот послушай:
В лохмотьях собственной души
век отшагаем, отболеем,
Безверья каменной аллеей
К чертям на праздник поспешим.
– Это ещё откуда?
– Со дна бутылки. Видишь? Кончилось.
Я принесла ему ещё пол-литра.
– А ты, дед Григорий, пашешь-сеешь? Чем ты занимаешься? – Я забыла о его возрасте и не подумала, что он в принципе уже давно может только на печи лежать или на диване, или где там заслуженные пенсионеры валяются в этой их Будогощи.
– Да я пахал и сеял. Теперь вот жну – ответил старик с лёгкой усмешкой, вовсе не обидевшись на мою очередную бестактность.
– Может быть, ты – поэт?
– Я? Господь с тобой, дочка! Правда словами поиграть люблю, да и они со мной вроде развлечься не отказываются.
– Кто?
– Что.
– Кто что?
– Слова всё-таки «что» по договору. Вот и у меня с ними договор заключён: я их не мучаю, не терзаю стихами или доморощенной прозой, а они приходят ко мне на помощь в любой момент, когда и какие потребуются. В карманах не роюсь.
– То есть? – я покрутила в руках подаренное мне яблоко. Машинально надкусила его.
– А то и есть. Если мне нужно человеку что-то сказать, действительно нужно – трезвым голосом проговорил старик, прикончив вторые пол-литра, – Бог, которого ты так боишься, посылает мне нужный текст.
– Ага, посылает. SMSочкой. А ты берёшь и пользуешься, и контракт у тебя, то есть договор, не просто со словами, а с самим создателем.
– Знаешь, где самые подходящие слова?
– Да уж конечно. В молитве или в священных писаниях…
– Оказывается, знаешь.
– Нет. Просто предполагаю, что могу услышать. Извини, позволяю себе считать, что всё это человеческое творчество.
– Так я его Богу и не приписываю. Всем известно, что Библии апостолы писали, – в общем–то обычные мужики, просто делали они это с верой. А ты почитай – не все они были высокообразованные талантливые писатели, но даже Пушкин признавал огромную ценность Евангелия, в том числе и литературную.
– Возможно. Но есть ещё всякие наложения, связанные с переводами. Иногда несколько раз переведённый талантливыми авторами текст становится шедевром в отличие от посредственного первоисточника.
