______________ * Новруз байрам - день весеннего равноденствия, мусульманский Новый год.
Хоть семья и была большая, никто ни с кем не ссорился. Все беспрекословно подчинялись старшим. Тетя женщинами командовала, а мужчинами - старший брат. Ели все вместе в доме, стелились ковры, на них садились, женщины и мужчины отдельно. Дома освещались керосиновыми лампами. Керосин издалека привозили. В город ездили на лошадях, а ишаков держали для перевозки грузов. В нижних селениях имелись повозки и подводы. Повозка наверх не поднималась. Крупный рогатый скот пасли отдельно, и птицу тоже держали. Когда установилась советская власть, начали всех ужимать, каждая голова рабочего скота облагалась налогом, и этот налог рос как на дрожжах. А нет денег, так расплачивайся скотиной... И забирали все подряд. Потом началась коллективизация. Но люди не хотели в колхозы, не понимали они, для чего должны быть вместе. Стали арестовывать несогласных. Некоторые, прихватив винтовку, ушли в горы. Власть называла их бандитами, а люди гачагами, беглецами. В наше село часто наведывались милиционеры. Один раз их отряд прямо в нашем доме остановился. Кто-то сообщил об этом в горы, началась перестрелка. Я маленький еще был, но все помню. Страшно по ночам было в наших местах... Но все же скажу: эти гачаги не зверствовали, никого не грабили, не расстреливали, воевали, как могли, за свое право жить так, как испокон веков жили на этой земле их предки.
В начале 30-х годов отца и дядю арестовали. Моя мать, тетя и другие родственники плакали, молились Аллаху, не могли взять в толк, зачем их забрали: они же никому ничего плохого не сделали. Мой отец, когда в Баку следователь оформлял его арест, спросил: "Сынок, ты мне объясни, в чем моя вина?" Тот видит, наверное, что перед ним человек простой, и говорит откровенно: "Знаешь, дядя, сверху есть указание всех богатеев арестовать. Самое малое - три года сидеть будете". Так они с дядей три года и отсидели...
Всех нас - и мать, и детей - опекал дядя Шакар. Он учительствовал, его не тронули. Просто в 36-м году сняли с работы за то, что он был из богатой семьи. Шесть месяцев он оставался без любимого дела. Писал Сталину в Москву, наконец восстановили его. А с мужем тети Анаханым - кербалаи Гашимом - вот какая трагедия произошла в эти же годы. Есть такая порода овец - мериносы. У них отличная шерсть, а мясо невкусное, наши барашки намного вкуснее. Этих овец привезли очень много из России, каждому колхозу выделили голов 50-100, темно-коричневых, светло-серых, белые даже были. Зима стояла, когда этих овец привезли, сена в колхозе не хватало. Тогда всем колхозникам раздали по 3-5 овец, чтобы их кормили, а весной живыми и здоровыми вернули в колхоз. Когда весной начался окот, дядя сказал, что эти овцы - собачьей породы, их нельзя разводить, у них же хвосты маленькие. Взял и зарезал их. Его, конечно, арестовали, дали за это три года. Однако он из заключения не вернулся, умер, и никто не знает, где он похоронен. Но дело-то все в том, что мериносы в горных районах не приживаются, они по камням не могут ходить, это степная порода. Потом уже начальство само убедилось в этом. И всех овец-мериносов ликвидировали. Так за что же человек пропал?
