Холмс схватил меня за рукав.
— Взгляните туда, Ватсон, — прошептал он.
На вершине эскарпа, словно материализовавшись из напоенного влагой воздуха, внезапно возникла фигура. Даже сейчас мне трудно передать то потрясение, которое я испытал при виде ее.
Облаченная в длинную черную мантию, она казалась нечеловечески высокой и тощей. Несколько мгновений фигура стояла неподвижно, и ее силуэт четко вырисовывался на фоне быстро темнеющего неба. Она казалась воплощением тех злых сил, которые незримо и безраздельно господствовали в этих безлюдных местах.
Но вот фигура подняла правую руку, и я увидел, как в руке тускло блеснул металл.
Я почувствовал, что рядом со мной Холмс сжал рукоять своего револьвера и, держа палец на курке, прицелился в фигуру, отчетливо видимую на фоне неба. Но прежде, чем и я успел прицелиться, события обрушились на нас так стремительно, что я не успевал следить за их последовательностью.
Один за другим прогремели два выстрела. Промежуток между ними был так мал, что я поначалу принял их за один выстрел. Я увидел вспышку пламени, полыхнувшую на краю эскарпа. Почти в тот же момент профессор Адльтон завертелся на месте и рухнул ничком на тот самый холмик древнего захоронения, который перед этим осматривал с жадным вниманием.
Не успел он упасть, как с вершины эскарпа последовала вторая вспышка, зловещая фигура издала пронзительный крик, от которого кровь в моих жилах заледенела, и рухнула вниз головой на камни у подножия эскарпа. С распростертыми руками и развевающейся за спиной мантией она напоминала огромную птицу в полете.
Едва я немного пришел в себя от неожиданности, как Холмс вскочил на ноги и устремился к тому месту, где разыгралась трагедия.
Я пустился вслед за ним и бросился сначала к профессору Адльтону, лежавшему ничком на могильном холме древнего погребения. Оттолкнув в сторону мистера Монтегю Уэбба, я присоединился к Холмсу, который опустился на колени у неподвижного тела. Профессор был смертельно ранен в живот. Чтобы спасти ему жизнь, требовалась срочная хирургическая операция.
Как сквозь сон, услышал я рядом с собой голос Монтегю Уэбба, срывавшийся почти на визг от ужаса и пережитого шока. Он повторял снова и снова:
— А я поверил, что это будет всего лишь шутка! Розыгрыш!
— Профессор мертв? — осведомился у меня Холмс.
Он поднялся с колен и стоял над неподвижно распростертой фигурой профессора Адльтона. Тот лежал уже на спине со скрещенными на груди руками. На лице профессора застыло выражение такой мрачной печали, что я поспешил отвести глаза в сторону, чувствуя, что вторгаюсь в чужую тайну.
