Ай как хвалились хилые ханы, когда им доводилось собираться, тем более что связаны друг с другом и семейными узами, - зятья, шурины, свояки, тести и свекры, и клятвы витали над папахами азербайджанских вождей, чьи звучные титулы создавали иллюзию власти: клятвы и клятвы! Но каждый ждал вероломства от другого: может предать, выслуживаясь то ли перед турецким султаном, который еще силен, но силой уже дряхлеющего мужа, то ли перед персидским шахом, который из года в год неотвратимо слабеет, то ли перед царем - он точно холодное дыхание гор. Да, предать или подослать наемного убийцу. Или, пригласив, подлить в душистый чай или по-турецки заваренный кофе молниеносно действующий яд, - неуютно ни в гостях, ни дома.
А тем временем персидский шах - кто же был на престоле? ах да, как можно забыть?! Тезка Фатали! - объявил войну России, как всегда, невпопад, так издавна водится у них, опьяненных былым величием, - лишь показная мишура, помпезность ритуалов, славословия тщеславных рифмоплетов да пустые воспоминания о мумиях-вождях, чьи аляповато расписанные художниками масляные портреты висят в приемной шаха. Последней каплей в переполненной чаше персидского терпения стала измена шахскому престолу дочерней Грузии. Казалось, - может ли быть хуже оскорбление! - некто ворвался в тронный зал, не отряхнув пыль с сапог, а к шаху допускаются лишь спустя трижды двадцать четыре часа после приезда, кто бы ни был этот гонец; ворвался без четырехкратных приветствий, но это еще не все, - ступил на священный, с красной каймой, отливающий шелком легкий и прочный ковер (а он покрыл весь деревянный пол, ибо в щелях скорпион запрятаться может), не то что в красных чулках, как того требует этикет, а еще и не сняв обувь, комья грязи на ней!
Накричал от обиды на первого своего евнуха, из грузин, тонкий ценитель изящного, носит ханский титул, - Манучерхана (но он-то при чем?!). Чтоб дочерняя Грузия, чьи цари некогда безропотно повиновались, и носили наместнические титулы, и мусульманство принимали с согласия их высшего духовенства - католикоса и епископов, меняли даже имена свои, и Георгии становились Кейхосровами, а Константины - "Рабами Мухаммеда", Мамед-Кули, изменила?! Какие дивные были времена, когда Надир-шах посадил на престолы в Картли и Кахети отца и сына - Теймураза и Ираклия! Понадеялись на северного соседа?... Как некогда на французского короля Людовика XIV и римского папу, которые лишь призывали к долготерпению да присылали буллу, исполненную благословений? А тут новые измены: Карабахское ханство! На что он надеется, хан Карабаха Ибрагим-Халил, чья дочь одна из жен шаха?! И он посмел отправить посла к командующему Цицианову с просьбой встретиться и завершить составление условий о подданстве; а на шахское послание, каллиграфическим почерком личного писаря шаха составленное и полное скрытых гроз, но больше, как всегда, щедрых и сладкоречивых обещаний, даже взгляда не бросил!
