Леди Генриетта говорит:
– Для начала я бы хотела petite croûte d'escargots et crampignons sauvages.[2]
Я почти не знаю французского, поэтому читаю английский перевод:
– А я хочу салат из голубей и кускус[3] с хересом.
– И в качество основного блюда, – продолжает Генриетта, – мне, пожалуйста, steak tartare pommes frites.[4]
– A мне бы хотелось рулет и запеченные ножки куропатки с луком-пореем и зеленью.
Леди Генриетта заказывает для нас красное вино.
Мне любопытно узнать, когда появится танцующая фокусница, но я не спрашиваю, не желая показаться заинтересованным этой персоной, тогда как она меня не интересует. Мы едим. Все очень вкусно. Я пытаюсь разговорить ее, чтобы она немного рассказала о своей жизни. Мне не хочется сказать что-нибудь такое, что поставило бы под угрозу наши отношения и настроило бы ее против меня.
– В вашей жизни есть какие-нибудь другие мужчины? – мягко спрашиваю я.
– Никого, – отвечает она несколько рассеянно. От этого ответа мне становится очень хорошо.
Она разглядывает людей в зале.
– Сколько вам лет? – спрашиваю я. Для меня не имеет никакого значения, двадцать ей или сорок. Я спрашиваю потому, что мне хочется знать о ней как можно больше и потому, что я верю в прямоту.
– Тридцать, – отвечает она.
– Мне двадцать девять. Как насчет мужчин, которые были в вашей жизни в прошлом?
– О, они такие же, как в прошлом у других.
– А именно?
– Я встречалась с несколькими. Отношения длились самое большее год. Было приятно, пока это длилось.
– Вам бы не хотелось вступить в отношения, которые будут длиться долго?
– Несомненно, хотелось бы.
– Вы в этом уверены?
– Одна из моих особенностей заключается в том, что я никогда ни в чем не уверена.
– А как насчет отца Сары?
– Что насчет него?
– Что с ним случилось?
– Он умер.
– О, простите.
Я знаю, что, вероятно, не следует спрашивать «как». Но как насчет «когда»? Позволено ли мне спросить «когда»?
– Когда? – спрашиваю я тихо.
– Десять лет тому назад.
– Мне очень жаль.
– Да, мне тоже, – говорит она и окидывает взглядом посетителей, вероятно, желая сменить тему.
– Как это случилось?
Она смотрит на меня.
– Несчастный случай при полете.
– Авиакатастрофа?
– Нет, дельтапланеризм.
Дозволено ли мне спросить: «Вы когда-нибудь летали на дельтаплане?», или я таким образом буду слишком долго настаивать на неприятной теме?
– Вы когда-нибудь летали на дельтаплане?
– Нет, мне это никогда не нравилось, – отвечает она, отводя от лица волосы, – вероятно, ей не терпится, чтобы я заткнулся. Она еще более внимательно вглядывается в окружающих, и я решаю указать ей на это.
