Костя сжал Веру за руку.
Щелкнул замок открываемой дверцы, и из машины навстречу фигуре со свертком вылез второй человек.
— Заснули вы там, что ли? — Человек из машины не скрывал своего раздражения, — Я уж полпачки выкурил, а они все возятся. Поехали.
— Ага. Там наворочено черт-те что, чуть ногу не сломал. Дай закурить, что ли…
— В машине покуришь, — говоривший нагнулся, — Давай сюда. Порядок?
— Вроде…
Грибанов отпустил Верину руку и перевел дыхание.
— Нет, пожалуй, не то. Видно, просто заехали не с той стороны. Новоселы, что с них возьмешь.
— Наверное, — Вера тоже успокоилась. — Жулики так громко бы не говорили. Ну, пойдем.
Они двинулись вперед и поравнялись с машиной в тот момент, когда один из разговаривавших сел в машину и устраивался там на заднем сиденье, а другой открыл багажник и, светя карманным фонарем, стал пристраивать в нем переброшенный через забор и белевший в темноте сверток.
_ А окурки бросать все-таки не стоит, — неожиданно для себя вдруг сказала Вера. — Тем более непогашенные. Забор-то деревянный, понимать надо.
Человек, стоявший у машины, повернулся, от его резкого движения из багажника выпало что-то белое, похожее на перевязанные крест-накрест подушки.
— Да и через забор лазить тоже ни к чему, — Грибанов, как всегда неторопливо, вступил в разговор. — Мало ли что можно подумать. Вот вы, видно, торопитесь, а ведь можете и опоздать.
— Это почему же? — говоривший расставил ноги и заложил руки в карманы кожаной куртки. Это был среднего роста ладно скроенный парень лет тридцати, от всего облика которого веяло уверенностью в себе и спокойным достоинством.
Грибанов медлил с ответом, рассматривая лежащий у ног парня и смутно белевший в темноте тюк.
— Что это у вас?
— Это? Подушки. А вам, собственно, к чему?
— Да так… — Костя что-то обдумывал. — Знаете что. Я, пожалуй, попрошу вас немного нас проводить. Тут недалеко. Вон, видите, мост.
— Чего? — парень в кожанке тихо рассмеялся. — Вот шутник! С девкой, что ли, остаться боишься?
— Придумайте что-нибудь поумнее, — сказала Вера внезапно зазвеневшим голосом, — А пока предъявите документы. Мы — народная дружина.
Как бы в ответ на эти слова дверца машины открылась, и из машины осторожно вылез человек, незадолго перед этим передавший парню в кожанке вещи. Он не стал подходить к разговаривающим, а тихонько, бочком отошел от машины в сторону на несколько шагов. Повернувшись к нему, Вера на минуту отвела взгляд от собеседника Грибанова и в тот же миг услышала заставивший ее похолодеть противный, шмякнувший звук.
