— Птицы одного полета. — Лайла взяла меня за руку.
Глэдис неторопливо потягивала коктейль.
— А что стало с тем парнем, которому позарез нужны были деньги? — спросила она меня. — Он тебя как-то изменил?
— Он был большой ошибкой, — ответила за меня Лайла.
— Точно, — поддакнула я, но это не помогло, и я просто допила свой коктейль. Одно дело — простить себе собственную ошибку, но если ты уже заранее знаешь, что это ошибка, то как же тогда простить? Этот парень, Адам, оставил после себя спиральный шрам, пройдя напролом через мою жизнь; с другой стороны, что еще ожидать от того, кто приходит, неся в руках старые туфли? Я посмотрела на Лайлу — перед ней, не пригубленный, стоял бокал — и подумала, что у нас не бывало таких моментов, когда я пьяна, а она как стеклышко, до тех пор, пока она не забеременела, а тот человек не ушел из моей жизни.
— Он мертв, — сказала я.
— Он ничтожество, — поправила меня Лайла. — Даже хуже, чем ничтожество.
— Нельзя быть хуже, чем ничтожество, — сказала я. — Слава богу, он убил себя, не подумав обо мне. Просто сбросил меня, как змея кожу.
Этот разговор мне хорошо знаком. Можно беспечно чесать языком, и в то же время вам хочется, чтобы ваши слова что-нибудь да значили.
— Послушать его, так получается, что для него не было большего счастья, чем заглянуть мне в глаза. Можно подумать, он в них заглядывал! Я же, бывало, ночи напролет как ребенка прижимала его к себе, чтобы с ним, не дай бог, ничего не случилось. Что ж, с ним действительно ничего не случилось. Мне казалось, что я его оставлю себе, потому что у каждого должна быть настоящая любовь, а он просто лег в ванну и отдал концы, потому что его терзала совесть, вот только почему она его терзала, мне никогда не узнать. Шесть лет. Я еще подумала, что то же самое у меня будет с Лайлой, но это случилось, когда та еще только залетела, а не заболела. «Будь что будет», — обычно говорили мы с ней. «Будь что будет» или «Пропади все пропадом».
Я поднялась и положила голову на неисправный телевизор, просто так, чтобы хотя бы минуту побыть в тишине. Потолок был зеркальный, наверняка у них за стеклом камеры видеонаблюдения, чтобы ничего не случилось с их денежками. Правда, что касается меня, то в моих карманах пусто.
— Как у него язык повернулся сказать, что все бессмысленно? — спросила я и вновь села, чтобы допить коктейль Лайлы. — Пить тоже бессмысленно, но посмотрите на меня, я пью.
Глэдис даже бровью не повела. Она допила свой коктейль и, глядя на меня, вздохнула.
