Нежность Нефертити | страница 32
Все были захвачены водоворотом празднования свадьбы наследницы трона фараонов, несравненной красавицы Нефертити и ее молодого мужа, фараона Аменхотепа четвертого.
На следующий день Нефертити собрала «большую четверку». В свою резиденцию она пригласила начальника конницы Эйе, начальника стражи Маху, главного зодчего Пареннефера и хранителя печати Маи.
Все собрались в точно назначенное время. Все, кроме Маху. Тот почему-то не пришел.
Неф страшно волновалась. Она подглядывала за взрослыми мужчинами из-за занавески и пыталась подслушать, о чем они будут говорить до ее появления…
Некоторое время сановники молчали. Настороженно поглядывали друг на друга, вздыхали, пожимали плечами. Все были явно не в своей тарелке. Первым не выдержал Хранитель печати и казны Маи. Его сиплый голос можно было узнать из тысячи других.
— Жрецы совсем распустились! — рубанул он с плеча. — Половину налогов захапывают! Большую половину! — он выразительно поднял вверх указательный палец. Помолчал и многозначительно просипел, — Теперь спрашивается, на что содержать государство?
— Все подвалы Главного храма ломятся от золота и украшений. Я-то знаю… — сообщил Главный зодчий Пареннефер. — Нет, все хапают, хапают…
— У нас в Египте две беды! Жрецы и дороги!
Это уже Эйе не выдержал, поддержал разговор.
— …Тромбовать надо! И тех, и других! — жестко закончил он. Эйе всегда был сторонником решительных действий.
— Новый храм опять хотят строить. — пожаловался зодчий Пареннефер. — Мало им десяти в Фивах. И все ремонта требуют. Я-то знаю. Нет, им еще новый подавай.
Вбежал запыхавшийся Маху, начальник стражи. Весь потный, маленький, круглый, как бегемотик. Те, кто видел его впервые, невольно улыбались. Казалось, Маху воплощение доброты и безобидности. Но те, кто знал его хоть чуточку ближе, были совсем другого мнения.
Маху был жестким, даже жестоким. Когда начинал злиться, лицо его краснело, потом багровело. Казалось, он вот-вот лопнет от ярости. Даже самый бесстрашный человек в Египте, великан Эйе, и тот, внутри опасался гнева этого маленького человека. Хоть тот и был ему по пояс.
Коротышка Маху в своем доме завел какие-то просто деспотические порядки. Три его законных жены, (одна крупнее другой!), ходили перед ним по струнке. Терпеливо соглашались с любой глупостью и постоянно кланялись до пола, что было уж совсем дикостью, свойственной только варварским племенам.
Самое поразительное, жены меж собой отлично ладили. Скандалы в доме Маху случались крайне редко. Но уж если происходили, отличались размахом и незаурядной громкостью. С криками, слезами и битьем кувшинов об пол и стены.