Таир и ему ответил так же резко:
- Будет то же самое! Я не стану слушать каждого встречного!
А Рамазан молчал и, словно испытывая своего нового ученика, внимательно приглядывался к каждому его движению, прислушивался к каждому слову. В душе он одобрял дерзость Таира. В тяжелые годы своей молодости, которые не стерлись еще из памяти, он и сам не выносил незаслуженного упрека и никогда не оставался в долгу, если осмеливались нанести ему оскорбление. Богатый жизненный опыт подсказывал ему, что именно такие, как Таир, самолюбивые, с независимым характером люди в большинстве случаев бывают старательны во всем, не любят слышать упреков и всегда стремятся идти вперед и добиться признания.
Сознавая в душе свою вину, Гриша ни слова не ответил Таиру и, став у забоя, ожидал указаний мастера.
Рамазан обычно сам улаживал подобные столкновения. Так он поступил и сейчас.
- Ладно, хватит вам! Чего вы не поделили? - сурово обратился он к Грише и молодому рабочему, затем приказал: - Опускайте трубы!
Рабочий подцепил ключом висевшую на тросе трубу, соединил конец ее с другой, выступавшей из забоя, повернул ее и протянул рукоятку ключа Грише, стоявшему напротив него. Тот повторил его движения. Через минуту плотно свинченные трубы со скрежетом опустились в забой.
Наблюдавший за этой простой операцией Таир, торопясь узнать все сразу, спросил Рамазана:
- Что это такое, уста?
Старому мастеру понравилась эта нетерпеливая любознательность его нового ученика, но он ответил по обыкновению хмуро:
- Не торопись. Узнаешь все в свое время...
Таир понял это так, что мастер рассердился на него за резкий ответ Грише, однако и не думал раскаиваться.
"Будь, что будет, - решил он. - А если опять станет задирать, я ему еще и не так отвечу!"
В это время старый мастер запрокинул голову и окликнул рабочего, стоявшего на самой верхней площадке вышки, у талевого блока:
- Гейдар, не зевай, сынок!
Таир тоже посмотрел вверх на молодого рабочего.
Гейдар зацепил крючком буровую трубу, которая, поднимаясь снизу, поравнялась с ним, и махнул рукой. Труба сейчас же стала опускаться вниз.
Мастер обратился к рабочим ночной смены:
- Ну, приступайте.
Таир стоял на одном месте и не сводил глаз с мастера. Рамазан отдавал одно приказание за другим и только после того, как все рабочие заняли свои места, будто вспомнив про Таира, обернулся к нему:
- Ну, сынок, первым делом ты должен узнать наши порядки. Пусть Джамиль поведет тебя по буровой и ознакомит с делом.
