Они знают меня, точнее, они кое-что обо мне знают. Некоторые знают, в какой части города я живу, но ни один из них не переступал моего порога: вход в мое нынешнее жилище заказан всем, кроме узкого круга доверенных коллег.
Многим знакомым случалось приближаться к моему дому меньше чем на сто метров — они видели, как я вхожу или выхожу. Я приветствовал их улыбкой, полной дружелюбия, напоминал, что пора бы уже заканчивать работу. Солнце-то вон как высоко. Как насчет бутылочки вина? И мы шли в бар — тот, что на Пьяцца ди Санта-Тереза, или в другой, на Пьяцца Конка-Доро, — и я заводил разговор о Polyommatus bellargus, P. anteros и P. dorylas, о нежной голубизне их крыльев, о последнем правительственном скандале в Риме или в Милане, о том, что мой маленький «ситроен» на горных дорогах вынослив, как серна. Я называю свой автомобиль il camoscio[13], и все над этим смеются. Только иностранцу — кажется, англичанину — и законченному чудаку может прийти в голову дать своей машине имя.
Дуилио — один из моих знакомцев. Он водопроводчик, о чем сообщает с обезоруживающей скромностью: на самом деле он богатый бизнесмен от водопроводных труб. Его фирма ведет строительство канализации, подземных трубопроводов и дренажных систем, а в последнее время они занялись еще и ограждениями от горных обвалов. Дуилио — жизнерадостный человек, по-вакхически влюбленный в хорошие вина. Его жена, Франческа, — веселая помпушка, с лица которой не сходит улыбка. Она улыбается даже во сне, утверждает Дуилио и скабрезно подмигивает в пояснение такой веселости.
Мы познакомились, когда он пришел посмотреть ту самую дырявую трубу. Как приятель приятеля синьоры Праски. Вроде бы сговорились, что один из его рабочих починит трубу в выходной день, за наличные. У нас завязалась беседа — Дуилио немного говорит по-английски, но куда лучше по-французски, — и мы вместе отправились в бар. Трубу так и не залатали, но никто вроде бы не расстроился. Бытовые проблемы существуют, чтобы заводить, а не ломать дружбу. Через несколько недель Дуилио пригласил меня к себе на стаканчик вина. Это было особой честью.
У Дуилио и Франчески несколько мест обитания: дом у моря, дом в горах, квартира в Риме, куда ездят по делам и, возможно, за развлечениями, в которых мужчины-итальянцы проводят внебрачные часы. Их дом в горах расположен дальше в долине, километрах в пятнадцати от нашего города, окружен виноградниками и абрикосовыми садами. Для оливковых деревьев там чуть высоковато, а жаль: мало в жизни удовольствий прекраснее, чем провести длинный полдень в легкой тени оливковой рощи, наслаждаясь солнечным светом, который просачивается сквозь кроны, и ощущая, как корни вминаются в полуденный полусон, будто пальцы в тесто.
