Но вот наконец возчик пошел запрягать.
На поляне все засуетилось.
— Стройся-а-а! — закричал Лука, приложив ко рту ладони. — Стройся-а-а!
Снова заскрипели подводы — скрип-скрип, скрип-скрип... как ножом по сердцу.
Часа через три телеги подкатили к маленькой лесной речушке.
Вода в ней была темной, теплой и затхлой, как в старой кадушке.
— Дальше везти не велено, — ни к кому не обращаясь, сказал возчик.— Болото.
Ну вот, только болота и не хватало!
Речку перешли вброд.
Вытерли ноги, обулись и пошли дальше.
Тайга на этой стороне как-то сразу поредела.
Вместо прямых, как струна, сосен пошли корявые дуплистые березки и неприхотливые, неприглядные с виду осины.
Под ногами чавкала бурая стоячая вода, над головой зудела мошкара.
Шли гусем. Впереди Лука, за ним Сережа Ежиков, потом остальные.
Даже отдохнуть и то негде: поросшие осокой кочки, гнилая вода, липкая дегтярно-черная грязь.
Но вот наконец Лука выбрался на сухое. Поставил чемодан, оглянулся.
Один за другим подходили к привалу мальчишки и девчонки.
Дольше всех пришлось ждать Димку Кучерова.
Несколько раз ребята принимались свистеть, аукать, но Димка не откликался.
Будто в болото провалился.
Лука собрался было уже идти на поиски, но вдруг все услышали вдалеке нетвердые хлюпающие шаги.
Не разбирая дороги, Димка брел по болоту и тяжело, будто его только что побили, охал и вздыхал.
От прежнего шикарного вида Димки не осталось и следа. Весь он с головы до пяток был перепачкан болотной грязью. Вдоль щеки тянулся багровый след. Наверное, Димка упал на какую-нибудь коряжину или расцарапался веткой боярышника. Димка подошел к Луке, бросил на землю маленький чемоданчик с оленем на кожаной крышке и сказал:
— Л-лорды, я больше не могу. Мой организм требует пищи.
— Ты же ел! Чего же ты стонешь? — недовольно заметил Лука.
Но Димка, казалось, и не слышал этого упрека.
Он сел рядом со своим чемоданчиком и голосом, в котором слышались отчаяние и упрямая решимость, сказал:
— Если вы не дадите мне пищи, дальше я не пойду. Можете рыть могилу.
Трудно было понять, ломается Димка или он в самом деле готов выкинуть какую-нибудь штучку.
Девушки пошептались и выдали голодающему немного колбасы и краюшку хлеба.
Димка принял угощение.
Пожевал, вытер губы платочком и сказал:
— Л-лорды, глоток воды — и я готов продолжать тернистый путь.
Глеб с любопытством и тайным ехидством поглядывал то на Луку, то на Димку.
Лицо у Луки сначала побледнело, потом вдруг сделалось красным, как свекла.
