— И сейчас тоже, как тогда, к начальнику вызывают?
— Не. Сейчас не вызывают. Сейчас про какую-то Зиночку спрашивают. Она куда-то сбежала, а ее ищут.
Вот это так новость! Это же про Зину-Зинулю спрашивают. Это она сбежала. И точно. Так это и было: про Зину-Зинулю.
Спрашивал про Зинулю Алушкин. Это Глеб сразу понял.
В «кроссворде» даже фамилия его была. Только не полностью, не «Алушкин», а сокращенно — «Алушк».
Глеб попросил Варю прочитать «кроссворд», и та прочла:
— «Ушла к вам без разрешения Зиночка Алушкина тчк Если не возвратите зпт будут крупные неприятности»,
Варя ничуть не удивилась, когда Глеб рассказал ей про Зинулю и про Алушкина.
— Я тоже убежала бы, — сказала она. — Только мне бегать нечего. Меня отец слушается. Ты еще расскажи про Зину-Зинулю. Я люблю, когда про отчаянных рассказывают.
Глеб рассказал Варе все, что знал, даже про козла Фильку и про то, что Лука сохнет по Зине-Зинуле.
Но Варя и этому не удивилась.
— По мне тоже один мальчишка сохнул, — сообщила она. — Еще в третьем классе. А потом я треснула его линейкой по лбу, он и перестал.
Варя на минуту задумалась, а потом спросила;
— А Фильке ты махорку давал?
— Нет. А зачем?
— А чтобы не вредничал... Когда козлы бодаются, им всегда махорку дают нюхать.
Они снова начали говорить про Зину-Зинулю.
Раз телеграмма пришла сюда, значит, Зинуля убежала сюда. Убегать ей больше некуда.
Все это, конечно, было так.
Но почему Зинули до сих пор нет? Заблудилась? Конечно, заблудилась!
Глеб первый понял. А когда он понял, то хлопнул себя по лбу и сам себе сказал: «Вот это здорово так здорово!»
Дело в том, что Глебу пришла в голову гениальная мысль: пойти в тайгу, разыскать там заблудившуюся Зину-Зинулю и привести ее сюда.
А что, разве не здорово!
Варе такой план тоже понравился, и она тоже сказала, что это здорово.
— Давай сейчас и пойдем, — сказала она. — Я напишу папе письмо, и пойдем.
Варя вырвала из тетрадки новый листок, склонила голову и, высунув язык, начала скрипеть пером.
А Глеб стоял у нее за спиной и нервничал:
— Ты сокращенно пиши! Ты когда так напишешь!
Варя спрятала на минуту язык и снизу вверх посмотрела на Глеба:
— Не. Сокращенно нельзя. Папа по-сокращенному не понимает.
Но вот наконец она закончила свое сочинение.
Промокнула промокашкой, подышала на круглые лиловые буквы и с выражением прочла:
— «Дорогой папа!
Мы с Глебом ушли к маме. Мы ушли не насовсем. Ты не бойся. Бояться нечего.
До свиданья. Твоя дочь Варя».
Варя положила письмо на самое видное место, придавила его сверху чернильницей, а тот листочек, на котором записывала телеграмму, свернула в трубочку и подожгла спичкой.
