В ближайший отдел милиции привезли всех участников. Вахтерша через окно разглядела войну миров и быстро набрала привычные цифры на грязном телефоне, который когда-то, лет тридцать назад, был чистым и стоял в другой организации. Товарищей из ближайшего отделения милиции интересовала не чистота телефонного аппарата, а информация, переданная по нему. Товарищи из ближайшего отделения оценили информацию по достоинству и в результате Иван, сидя на скамье в «телевизоре», сказал Жорику:
— На хрена надо было?
— Хрен его знает… — отозвался Жорик, которому принц удачным ударом раскроил бровь надвое. — Сам не знаю. За наших обидно было… здорово он им тогда…
— Да и сейчас не плохо… — усмехнулся Иван.
Ему единственному не досталось от принца. Принцу досталось от него.
— Международный скандал… — тихо сказал майор милиции из уголовного розыска и вдруг взвыл во весь свой майорский голос: — Международный скандал! Плакала моя пенсия!
— Чего он орет? — спросил Жорик.
— Скандалит… — отозвался Иван. — На пенсию, вроде хочет.
— Ну и пусть идет.
— С нами теперь он туда точно пойдет… — уверено сказал Шилов.
Хоть он и не знал специфику милицейской службы, слова его впоследствии оказались пророческими…
Внезапно появившиеся товарищи из КГБ в штатском, быстро установили личность принца и, извинившись перед ним за поведение советских комсомольцев, спортсменов и золотых медалистов, увезли негра в приемный покой зашивать голову, и демонстрировать колоссальные возможности советской медицины в данной области.
В кабинет уголовного розыска стали уводить по одному. Когда в «телевизоре» остались только Жорик и Иван, в камеру вошел старшина из дежурной части.
— Дайте закурить!
— Не курим, начальник, — вдруг пугающе — не знакомо, по блатному отозвался Жорик. — Спортсмены мы, начальник…
Старшина почесал у себя в затылке и озадаченно произнес:
— Это, конечно так… И ни одной бутылки у вас не осталось, а такое пиво хорошее…
В глазах старшины блеснуло огорчение за своих соотечественников, которые могли бы и не так сильно приложить принца пивом. В таком случае могло что-то остаться, что можно было бы с большим удовольствием выпить…
Жорик по блатному оскалился, и блеск его фиксы вдруг стал совсем понятным. Жорик пояснил удивленному Ивану:
— Меня матушка в институт отправила, что бы я, по ее мнению, человеком стал. А то я все время типа с блатными да с блатными…
Шилов усмехнулся. За две недели, которые он прожил в общежитие, ему так и не удалось распознать в Жорике блатного урку. Урка в Жорике пробудился только сейчас, в камере…
