Однажды Катя с Манечкой | страница 19

— Так, та-а-к… И тут чуть-чуть… Немножко ультрамарина добавить… Чуточку берлинской лазури… Вот сюда охры золотистой капельку… Чудесно!.. Ещё чуть-чуть стронция…Ура! Всё готово! Ай да Мышкин-Шишкин!

Вероника Владимировна бросила кисточку, схватила в охапку дочек и закружила по комнате. Кот Мышкин вспрыгнул на книжную полку и сверху поглядел на рисунок.

"И правда ничего! — подумал он. — Вполне приличный рисунок! Ай да Мышкин! Ай да я!"

— Мамочка, а можно мы этот эскиз на стенку повесим? — попросили довольные неожиданным оборотом дела Катя с Манечкой. — Можно мы его назовём "Прогулка Мышкина в сосновом лесу"?

— Можно! Всё можно! Вот только я сначала чистовую композицию сделаю.

Вероника Владимировна быстро села за стол, энергично и аккуратно перерисовала эскиз, кое-что в нём добавив и кое что убавив, а потом позвала на радостях дочек пить чай с азербайджанской пахлавой, которую она принесла из Дома художника.

А вечером Катя с Манечкой потащили эскиз во двор похвастаться Косте Палкину и Нинке Кукушкиной.

— Отлично! — сказал Костя. — Похоже на цветущие джунгли.

— Это называется "Весенняя радость", или "Прогулка Мышкина в сосновом лесу", — гордо сказали Катя с Манечкой.

— Ничего себе, "радость"! — сказала Нинка Кукушкина. — Не поймёшь ничего, какая-то каша! Это не "радость", а сплошная гадость!

— Сама ты гадость! — обиделась Манечка.

— Не обращай внимания, — сказала Катя. — Нинка Кукушкина ничего в искусстве не понимает. Правда, Кость?

— Понимаю! А вот и понимаю! — закричала Нинка. — Подумаешь, какие воображалы нашлись! Я в чём хочешь понимаю, не только в искусстве!

Но Нинка была неправа. Она действительно в искусстве ничего не понимала. Вот вредничать, ябедничать, выдумывать всякие небылицы, прыгать на одной ножке и, высунув язык, дразнить Катю с Маней "сковородками" — в этом она разбиралась.

Однажды Катя и Манечка решили стать клоунами в цирке. Они посадили на диван Бобика, куклу Зюзю, корову Маришу из папье-маше, пластмассового крокодила Гену, немолодого жёлтого медведя Гришу и двух престарелых зайцев без глаз, без хвостов и без имени и стали веселить публику.

Они нарисовали себе красной краской рот до ушей и стали хохотать, падать на пол, кривляться, пихаться и кувыркаться.

Публика громко смеялась и аплодировала, а Корова Мариша от смеха даже повалилась на пол, и у неё отскочило колесо.

Все остальные тоже остались довольны. Особенно Зюзя и Бобик. Они сидели рядом, ели мороженое, и Зюзя сказала Бобику, что она ничего в жизни не видела смешнее этих клоунов, захлопала большим круглым глазом и томно прибавила: "Ма-ма!"