– К тракту? А ну постой-ка тут. Я десятника позову.
Антипов остался в обществе недружелюбного Нарпена, но это не волновало его. Он ждал. Всякое ожидание хорошо тем, что оставляет для предположений самые широкие возможности. Когда ждешь, иногда кажется, что многое изменится: ближайшие планы, внутренние ощущения или даже сама жизнь. И часто не столь важно, кого вот-вот встретишь, – человек ждет не приятеля, начальника или любовницу, а лишь будущего себя, обновленного и улучшенного.
Десятник Нурия оказался именно таким, каким его помнил Ролт. Жилистый мужчина среднего роста с постоянным прищуром глаз, которые, казалось, выискивали тайного или явного врага и были готовы указать на него натруженным рукам. Десятники барона не отличались образованностью, но в плане боевых качеств им трудно подыскать равных.
– С кем ты там столкнулся, Ролт? – Голос Нурии очень напоминал карканье ворона. – Что это за сказки мне Панта рассказывает?
– Ни с кем не столкнулся, господин десятник. – Виктор решил говорить как можно путаней, чтобы его не расспрашивали насчет деталей. – Если бы они меня заметили, разве отпустили бы? Просто я их видел, а они меня – нет.
– Кто это «они»?
– Люди, господин десятник. Все при оружии. Шли так же тихо, как вы постовых обходите, чтобы их не разбудить раньше времени.
Нурия слегка нахмурился. Несколько раз он действительно заставал спящих на посту. За этим следовала публичная экзекуция.
– Ролт, ты по делу говори. Сколько их?
– Панта сказал, что двадцать.
– А он откуда знает?
– Пальцы посчитал.
– Чьи?
– Мои, господин десятник. И это удивительно. На руках-то пальцы еще можно у меня посчитать. А как же на ногах? Их не видно ведь. Панта – голова.
Нурия обернулся и с изумлением посмотрел на подчиненного. Стражник пожал плечами и покрутил пальцем у виска.
Нурия озабоченно поцокал языком:
– Ролт, с тобой все в порядке? Ты недавно головой ударился. Она… гм… прошла?
Антипов изо всех сил надеялся, что его речь, довольно дурацкая, собьет слушателей с толку и никто убогого не будет дальше особенно расспрашивать. Детали губили и не таких говорунов.
– Голова после удара деревом уже не болит, – обрадовался было Виктор тому, что план принес свои первые плоды.
– А про тракт ты что нес? Тебе почудилось? Показалось? Если так, лучше признайся. Я прощу. Ты больной все-таки.
– Нет, господин десятник! Не почудилось!
– Так может быть засада на тракте или нет?
– Да, господин десятник!
Озабоченность на лице Нурии усилилась.
