— О-о-о! Не скажите! — Павел Гурьянович стоял у калитки, явно ожидая продолжения интересной темы, и отец махнул ему рукой: заходите!
Павел Гурьянович мне не нравился. Какой-то скользковатый тип с улыбочкой вбородке. Но я подошел — вдруг сообщит что-нибудь про бедолагу Яшу.
— Не скажите, не скажите, — продолжил Павел Гурьянович, заходя в беседку и, поправляя листы папоротника в корзине, чтобы не было видно грибов. Он никогда не хвастался своими грибными трофеями. — Не скажите. Вот еврей, например, никогда не напьется. Это наш русский мужик — до смерти работает, до полусмерти пьет. А еврея не споишь…
— А вы пробовали? — спросил отец.
— Я, как всякий русский человек, с подозрительностью отношусь к людям этой национальности… — ушел от прямого ответа Павел Гурьянович; он снял соломенную шляпу и положил ее на корзину. — Но! — он поднял палец и улыбнулся в бородку: — Как всякий русский интеллигент, старательно делаю вид, что просто их обожаю! У вас, я слышал, скоро юбилей и будут весьма значительные особы?
Отец с дядей Жорой осторожно переглянулись и посмотрели на меня. «Кто выдал?» — спрашивали их одинаковые глаза. «Ну, не я же!» — ответил я оскорбленным взглядом.
— Да, по полтиннику, — сказал отец, барабаня пальцами по скамейке беседки. — Сотня на двоих! Кошмар! Гостей понаедет…
— А я вот без подозрительности отношусь, — дядя Жора взглянул на соседа слегка вызывающе. — Значит, по-вашему, я не русский человек?
И вновь Павел Гурьянович не ответил.
— Гости хорошо, но всегда возникает вопрос протокола, — продолжил он, усмешливо поглядывая на братьев. — Вопрос совместимости в одной компании некоторых особ с другими особами. — Он поскреб затылок и огляделся. — Вот в одной организации был случай. Спроектировали один важный промышленный объект, обмыли это дело, а буквально через два дня по «Би-би-си» передают: так, мол, и так — Советский Союз приступает к осуществлению своих планов по освоению, не будем говорить чего…
— И что? — спросил отец.
— Да ничего особенного, — Павел Гурьянович поднялся, собираясь уходить. — Просто потом вспомнили, что на банкете были два человека из соседнего отдела с фамилией на «ич», которым совсем не обязательно было там присутствовать… И гостеприимного начальника отправили на пенсию.
— Чушь! — сказал дядя Жора, собирая бумаги в стопку и постукивая ей о край стола.
— Как знать, как знать, — Павел Гурьянович навесил корзину на руку. — Я через эту калиточку могу выйти?
